Коллектив авторов - Старые долги

В дороге пассажиры не разговаривали: у них было время обменяться информацией и в полете. Шоссе шло между огромными полями, вдали виднелись лесистые холмы. Лейтенант, видимо отвыкший за последнее время от пейзажей, с мальчишеским любопытством смотрел в окна. Мотоциклисты не отставали.

Когда на шоссе возникла стремительная спортивная «фреччия», никто в «тандерберде» не обеспокоился: мало ли у кого в такой день настроение носиться по дорогам. За доли минуты «фреччия» почти догнала «тандерберд», поравнявшись с сопровождавшими его мотоциклами. И тут в руках пассажира «фреччии» появилось что-то вроде пистолета с широким раструбом. Один мотоциклист, сбившись с курса, полетел в кювет, другой закрутился посреди шоссе; и оба остались неподвижны.

А «фреччия» шла вперед. Ни водитель «тандерберда», ни корветтен-капитан не выглядели потрясенными. Водитель спокойно наращивал скорость, а корветтен-капитан уже держал в руке излучатель, прикидывая, как и откуда открыть огонь. Но ему не дали додумать.

Со стороны холмов шел сельскохозяйственный грузовоз, шестиосный гигант; он развернулся боком, загородив дорогу полностью, и водитель «тандерберда» был просто вынужден затормозить, чтобы не врезаться. А из окна догонявшей «фреччии» высунулся человек, державший все тот же пистолет с раструбом. Через мгновение и корветтен-капитан, и лейтенант, и их водитель были без сознания. «Тандерберд» все еще рычал, упершись в фургон, но это уже никому не могло помочь.

«Фреччия» остановилась. Вышедший из нее человек подал знак. Фургон развернулся, откинул заднюю аппарель; оттуда выпрыгнули двое крепких ребят, которые прикрепили к «тандерберду» пару тросов. Кто-то на что-то нажал, пленная машина вкатилась, и аппарель захлопнулась. Человек из «фреччии» сказал что-то по переговорному устройству, сел в свою машину, и все исчезли.

Минут через десять над дорогой появился грузовой вертолет с опознавательными знаками военной полиции. Сел он там, где все еще лежали мотоциклисты; соскочивший со ступеньки вертолета вахмистр покачал головой, выругался и скомандовал своим солдатам заносить. Мотоциклистов, аккуратно пристроив на носилки, перенесли в пассажирский отсек вертолета, мотоциклы же отбуксировали в грузовой; вахмистр еще раз оглядел поле битвы, захлопнул изнутри люк, тяжелая двухвинтовая машина стартовала, набрала высоту и очень скоро исчезла за холмами.

Шоссе осталось свободным. Будто ничего и не произошло.

20 сентября 61 года НР

Звездная система в рукаве Ориона. В центре желтый карлик — это Солнце. По слабо эллиптическим орбитам идут планеты: самая ближняя к звезде, маленькая и раскаленная — Меркурий; потом — целиком закрытая плотными облаками — Венера; потом — с разреженной атмосферой и красноватым грунтом — Марс… Стоп. Между Венерой и Марсом есть еще одна планета. Она маленькая — меньше Меркурия; она лишена атмосферы и магнитного поля. Это Луна. Одинокая. От двойной системы «Земля — Луна» осталась только она. Неведомый катаклизм уничтожил Землю полностью, не сохранив ни одного обломка, ни одного атома, ни малейшего физического следа; теперь никакой астроном не смог бы установить, что в этой системе когда-то была планета с океаном и жизнью…

Сознавать это было так страшно, что Борислав громко застонал.

Его тронули за плечо. Потрясли.

— Просыпайтесь…

Борислав дернулся.

— Земля… Что с Землей?..

Человек, который тряс его за плечо, нахмурился.

— С Землей? Ничего особенного. Никаких тревожных известий оттуда не было.

Борислав понемногу приходил в себя.

— Да… Земля же — территория Рейха. Там есть губернатор. Так?

Собеседник озабоченно кивнул.

— Так… Вы как себя чувствуете?

— Уже лучше, — сказал Борислав.

Теперь, придя в себя, он мог разглядеть собеседника как следует. Молодой человек в мундире привычного кроя, но не черном, а белом. Медицинская служба Рейхсфлота.

Белая комната, за окном зелень. Никаких примет места.

— Где я?

— В Квентовик-сити, — сказал медик. — В штаб-квартире политической разведки.

— Понятно… А… Что со мной было?

По лицу медика пробежала тень.

— Действие парализующего излучения. Достаточно малой амплитуды. Никаких последствий. Последние часы вы просто спали, ну а мы решили вас до поры не будить.

— Понятно, — сказал Борислав, оглядываясь.

Медик поймал его взгляд.

— Ваша одежда — здесь. Ее почистили. Дверь в санузел — справа. Кофе сейчас принесут.

— Спасибо, — сказал Борислав. — А выйти я могу?

— И выйти, и осмотреться, и прогуляться… Но сначала, я думаю, с вами захотят поговорить. Вы же не против?

— Я сожалею, что мне пришлось принять такие резкие меры, — сказал Дитрих Сульковский. — Надеюсь, вы не пострадали.

— Кажется, нет, — сказал Борислав.

Он попивал предложенный кофе и откровенно осматривался. Квентовик-сити был одним из пригородов новой имперской столицы. Окно, расположенное не выше третьего этажа, было частью закрыто буйным вьющимся виноградом. А вдали — сверкали небоскребы.

— Извините, что пришлось вас отключить, — сказал Сульковский. — Гарантирую, что — никакой угрозы здоровью. Если бы вы добрались до Брентано, опасность для вас была бы куда больше. Кстати, почему, собственно, вас к нему везли?

Борислав вздохнул.

— Я спровоцировал это сам.

Сульковский заинтересованно поднял брови. Лицо у него было тонкое, хищное, аристократическое.

— Можно подробнее?

Борислав пожал плечами.

— Тут все очевидно. Чем сидеть в камере, лучше разговаривать с человеком, который пусть даже и опасен, но, по крайней мере, понимает, с кем имеет дело. И я попытался подтолкнуть моего контрразведчика в эту сторону. Кстати, как он там?..

— Здоров.

— Пригласите его сюда, — сказал Борислав.

Сульковский удивился.

— Зачем?

— Видите ли… я думаю, что он уже и так о многом догадывается. Это во-первых. Во-вторых, позволю себе сказать, что он заслужил право знать все. И в-третьих, мне интересно его послушать.

Сульковский обдумал эту реплику, вольно откинувшись в кресле. Он был одет по-штатски: черный сюртук, белая рубашка, пузырящаяся какими-то фестонами. И обстановка была под стать. Гнутые стулья из настоящего дерева…

— Понятно… Вы хотите его перевербовать.

— Не обязательно, — возразил Борислав. — Просто послушать. Это же контакт. Вас мне, кстати, тоже послушать интересно. Давно вы о нас знаете?

Сульковский улыбнулся.

— Четыре месяца. Сначала не поверил. Но я в свое время основательно изучал физику, и значит — знаю, что абсолютно невозможных вещей во Вселенной мало. Может быть, их даже нет вообще… М-да. Смотрите: я могу вызвать нашего друга корветтен-капитана прямо сейчас. Он близко. И я вполне понимаю, зачем это нужно вам. Но вот нужно ли это ему? Мы ведь собираемся сообщить ему информацию, которая поставит его перед очень жестким выбором — в любом случае. А вам этот человек, насколько я понимаю, симпатичен. Вы точно ему такого хотите?