Вячеслав Рыбаков - Наш городок (Файл №224)

...Доктор Рэндолф, приятный и чуть флег­матичный невысокий человек лет тридцати пяти, неспешно и обстоятельно обрабатывал порез на шее инженера. Впрочем, порез оказался пустяковым: кровь, так страшно выгля­девшая на ноже и на шее Харолда, оказалась куриной. Однако именно это обстоятельство доктора тревожило более всего: микроорга­низмам, нормальным для куриной крови, со­вершенно нечего делать в крови человека, даже если они попадут туда через совершен­но пустяковый порез. Доктор старался дей­ствовать очень тщательно.

Тело убитой, измазанное в питательной жиже, упаковали в пластиковый мешок; он покамест лежал тут же, в медицинском кабинете.

Мясорубка не остановилась ни на мгновение.

Мрачный шериф стоял у двери в меди­цинский кабинет фабрики, по своему обыкновению сложив руки на груди и подпирая пле­чом косяк. Непонятно было, отчего он мрачен. То ли оттого, что фактически убил женщину, которую, похоже, вполне можно было спасти; то ли оттого, что это произошло на глазах у гостей из столицы. Ни Скалли, ни Молдер пока не решались прямо спросить его, зачем он выстрелил именно в тот момент, когда стал столь вероятен мирный исход. Формально к действиям шерифа было бы придраться труд­но: он мог и не увидеть, что женщина — аген­ты уже знали, что ее звали Пола, — отпустила жертву, и воспользовался моментом, когда она оказалась к нему спиной, чтобы спасти инженера. На самом же деле...

Никто, кроме самого шерифа, не знал, что было на самом деле.

Лицо Харолда все еще сохраняло смертель­ную бледность, голубые губы мелко дрожали. Серийный убийца кур, похоже, не отличался мужественностью. Как и все серийные убий­цы, впрочем.

— Как вы думаете, мистер Харолд, почему она на вас напала? — спрашивала Скалли. Ей нелегко давался спокойный тон. Менее деся­ти минут назад она едва не спасла человека, она бы обязательно спасла человека — если бы не выстрел шерифа. По сути, шериф рико­шетом попал и в Скалли. И тоже — в спину.

— Понятия не имею...

Голос инженера был словно бы сорван не­давним долгим криком. Сиплый был голос, за­пекшийся. «Как это Харолд не обмочился, не понимаю», — саркастически думала Скалли.

Молдер пристально, чуть исподлобья смот­рел на врача и молчал.

— У вас были прежде какие-то жалобы на ее поведение?

Инженер попытался отрицательно пока­чать головой.

— Сидите смирно, — на миг прервав рабо­ту, мягко проговорил Рэндолф.

Харолд вновь окаменел, для удобства док­тора вытянув шею, будто ощипанный цыпленок. Чипленок Чейко.

— Не было, — выдавил он. — Ни малей­ших. Пола всегда была одной из лучших наших работниц. Спокойная, приветливая, урав­новешенная. Я просто не могу себе представить, с чего это она так вдруг...

— А вы, доктор Рэндолф? У вас есть ка­кие-либо соображения?

Обстоятельный доктор закончил наклеи­вать пластырь на шею инженера и удовлетворенно провел по его полосе ребром маленькой ладони в последний раз, как бы разглаживая напоследок.

— Ну, вот, — сказал он.

Инженер тут же поднялся со стула.

— Если вы закончили со мной, доктор, я пойду, — проговорил он. — У меня масса дел. Если я вам понадоблюсь, — повернулся он к Скалли, — вы знаете, где меня найти.

— Обязательно, — сказал доктор ему вслед, — завтра зайдите. Я взгляну на вас, удостоверюсь, что в рану не попала какая-либо инфекция.

— Зайду, — уже открывая дверь, сказал инженер. Шериф, пропуская его, чуть посторонился.

Доктор наконец повернулся к задавшей ему вопрос Скалли.

— Пола заходила ко мне дней десять на­зад, — обстоятельно и неторопливо начал он, — с жалобами на головные боли. Ни с того ни с сего они начали буквально донимать девушку. Она стала раздражительной, у нее началась бессонница...

— Вы смогли определить причины?

— Нет. Я обычный терапевт и лечу болез­ни не сложнее простуд или порезов. На та­кое у меня просто не хватает квалификации.

— Вы нашли у пациентки какие-либо от­клонения?

— Даже не пытался. Я отправил ее в округ для сканирования мозга и снятия энцефалограммы. В присланном заключении говорилось, что все нормально, отклонений нет. Я могу вам его показать, оно подшито к учетной медицин­ской карте Полы. Тогда я решил, что у девуш­ки просто какой-то сильный стресс.

— Может, у нее начался гипноз конвейе­ра? Вы ведь знаете...

— У меня нет квалификации, чтобы ста­вить подобные диагнозы, — терпеливо повторил доктор Рэндолф. — Окружная больница не сделала такого заключения.

— Вот что, доктор... — вдруг очнулся Молдер, и Скалли, уже готовая было и впрямь по­требовать у Рэндолфа медкарту погибшей, обер­нулась на него с легким удивлением. Она была уже уверена, что ее напарник напрочь утратил интерес к этому делу и ей придется разби­раться самой, буквально волоча Призрака от свидетеля к свидетелю на своих плечах. Порой так бывало. — Джордж Кернс, исчезнувший в вашем городке месяцев десять назад, не прихо­дил к вам с подобными симптомами?

Доктор тоже взглянул на Молдера удив­ленно — и с какой-то невнятной пытливос­тью. Помолчал, припоминая. И сказал, как бы сам немножко удивляясь собственным словам:

— Да, действительно. Я теперь вспомнил... За две-три недели до исчезновения он несколько раз жаловался на жуткие головные боли. Да, ведь он даже судиться собирался...

— И как вы лечили его и Полу? Одина­ково?

— Получается, да. Хотя в случае с Полой я даже не припомнил аналогичной ситуации с Кернсом, это было так давно... Да, я обоим прописывал обыкновенное обезболивающее. Кодеин...

Все трое помолчали. Лицо доктора было непроницаемым. «Интересный вопрос задал Молдер, — думала Скалли. — Как это ему в голову пришло? И как теперь это интерпретировать? Если девушка в безумии совер­шила такое, стало быть, больной тем же самым недугом Кернс мог совершить что-то не ме­нее нелепое и опасное — и исчезнуть? Воз­можно, возможно... Интересный поворот».

— Я думаю, — проговорила она, — вскры­тие Полы Грэй прояснит ситуацию.

Шериф что-то неразборчиво пробурчал из своего угла. На него никто не обернулся.

— Боюсь, я не смогу, — сказал, облизнув губы, доктор, — дать вам разрешение на вскрытие ее тела. Вам придется сначала переговорить по это­му поводу с самим мистером Чейко.

— С главой фабрики? — удивленно спро­сила Скалли.— Он-то тут при чем? Вы же врач.

— Да, но, видите ли, мистер Чейко — де­душка Полы. Он ее ближайший родственник. Владелец всего нашего предприятия — бли­жайший родственник покойной.

Шериф снова что-то пробормотал себе под нос, и снова никто не разобрал его слов.

Молдер остановил машину на площадке пе­ред роскошным цветником, разбитым напро­тив главного входа в белоснежный трехэтаж­ный особняк, водруженный на вершину холма. Особняк купался в свете летнего солнца, свер­кая сахарной белизной стен и сполохами отражающих солнце и небо огромных окон.