Виктор Антоненко - Охота на бога

— Не вопрос.

Антоний отключился и, не откладывая в долгий ящик, набрал номер телефона судьи — Медунова Бориса Викторовича. Через три гудка в трубке раздался барский голос:

— Слушаю.

— Это я. Антоний.

— Это тебя не извиняет…

— Сложились чрезвычайные обстоятельства.

— Не надо длинных слов. Докладывай!

— Скурвился ваш Карсухин. Хотел нашего млешака себе заграбастать.

— Не понял.

— Чего?

— Что случилось?

— Ветеринар свою игру затеял. Я уже не знаю, что и думать.

— А ты не думай. Такого в принципе быть не может. Жди. Я перезвоню.

— Борис Викторович… если у вас разговор до ветеринара, так он у меня.

— Как у тебя?

— Ночью мои удальцы перестреляли уйму народу в городе. Ветеринара забрали с собой, — Антоний вкратце изложил последние события ушедшего дня и добавил: — Остались вопросы.

— Значит, так! — отрезал Медунов. — Под твоё начало поступит сводный отряд по зачистке. С Карсухиным разберётся Братство.

— И всё же?

— Мальчик мой, — приватным тоном проворковал Медунов, — если ты мне ещё доверяешь, то должен понимать, что теперь лучшими объяснениями могут быть только дела.

«Какие дела? — пытался разгадать новую шараду Антоний. — Тоже мне деятель».

— Если бы не доверял, — упёрся Антоний, — не спрашивал бы. Просто, хотелось бы ясности.

— Не по телефону.

— Не спорю, — стойко держался Антоний. — Но, полагаю, другой возможности у меня уже не будет. После такой бойни на вокзале…

— Кинирийское Братство на грани развала, — попробовал воззвать к чувству долга Медунов. — Азиаты вышли из игры. Эпидемия скосила млешаков, как…

«Да, уж… — озадачился Антоний. — Земля слухами полнится. Постой. К чему бы это? Старые новости».

— Борис Викторович, вы это уже говорили, — напомнил Антоний. — Огромное не делится, а разваливается. Меня последняя неурядица заботит. Я о доверии.

— А я о чём? Ты, верно, думаешь — хитрит старик. Замутил, как ты выражаешься, шнягу… для отвода глаз. Теперь выкруживает. Угадал?

«Прямо телепат, — Антонию стало не по себе. — А может, ты ведун? Тогда хана. Пень старый!»

— Нет, — твёрдо возразил Антоний. — Скорее всего, вас предали. Цены заоблачные. Вот и польстились. А в вас я лично не сомневаюсь. Ведуны…

— Забудь о них! — нежданно-негаданно заявил Медунов, после чего его будто прорвало: — Эти твари пришли из тьмы, во тьму и уйдут, а нам жить. Я Братство хочу сохранить. Миром, сынок, правят стаи. Ты либо в стае, либо в стаде. Азиаты молодцы! Уберегли. Система та же, а идеология другая. Млешаки, ведуны для них — уже история. Азиаты вообще по природе гибче европейцев. Поэтому их и больше… и будущее не за европейской расой, а монголоидной. Лет этак через пятьдесят, а может, и раньше, наши внуки не за долларами гоняться будут, а за юанями…

«Куда это его понесло?.. — подивился Антоний: голова пошла кругом. — Типа, ход конём, и мы при нём?»

— Что-то я вас не пойму.

— А ты постарайся. С глазу на глаз встретиться не желаешь… додумывай. Мне светиться тоже нерезон. Я ведуну напрямую подчиняюсь.

— Не знал.

— Ну а… в общем и целом, ты прав. Ведуны целый аукцион устроили. Цены растут, как на дрожжах. Авансовый платёж за млешака в несколько раз превысил первоначально заявленный.

«Складно поёшь, дедуля, — прикидывал Антоний. — Хотя, какая разница? Что я, собственно, теряю? Млешака у меня нет. Так что кинуть меня ты по любому не сможешь. Привезёшь бабки, будем брать».

— Борис Викторович, всё-таки вам сегодня не удастся меня расстроить… — воодушевился Антоний.

— Рано развеселился.

— Извините.

— А если не извиню? — это уже прозвучало как угроза. — Хочешь разобраться? Давай.

— Виноват, Борис Викторович.

— Виноват! — с нарочитыми нотками заботливого папаши негодовал судья. — Ты там не забывайся! А то приеду и выпорю. Одни деньги в голове. Говори где.

Антоний назвал адрес Бусина и попросил:

— Борис Викторович, можно долларами? А то на лысых не больно-то отлежишься…

— Что за жаргон? Опять малину развёл?

— Да один я тут!

— А урки твои где?

— Уехали. Им сейчас тише воды, ниже травы…

— Вот-вот, и ты тоже погоди с гуляньями, — предостерёг Медунов. — До меня чтобы ни каких гостей. Завтра днём жди. Буду в три. Половину на кредитку переведу, половину наличкой.

«Завтра в три, — прикинул Антоний. — Пока то да сё, глядишь, и валгаи с млешаком подоспеют. Тут и сказочке конец, а кто слушал…»

— Борис Викторович, — Антоний вернулся к главной теме, — кредитная карта на предъявителя или?..

— Жди, Антон! — не удостоив ответом, прервал судья. — Не до мелочей сейчас.

В трубке раздались гудки.

«Подождём, — призадумался Антоний. — Заодно ветеринару маленький допросик учиним. С пристрастием. Посмотрим, кто из вас решил со мной в кошки-мышки поиграть. Ум хорошо, а осторожность лучше. Хотя… похоже на правду. Молодец, старик, не подвёл. Только мне с тобой не по пути. Это тебе власть всласть. Ты ей и упивайся… а моё дело сторона…»

В комнату вошёл улыбающийся Бусин:

— Антон Николаевич, пойдёмте, я там картошечки в мундире испёк…

— Лёшка! Что же ты мне сердце-то рвёшь?

— Да я… Я ничего, — не сразу нашёлся Бусин. — Помидорчики, огурчики. Свойские. Прямо с грядки.

«Домовитый ты мой, — расчувствовался Антоний. — А ведь я тебя чуть не потерял. Надо бы прикормить маненько бедолагу».

Антоний достал двести долларов и протянул Бусину:

— Держи! Это тебе премия от командарма… за верную и беззаветную…

— От кого? — Бусин почти рефлекторно взял купюры и тут же припрятал.

— От самого главного! — Антоний многозначительно показал пальцем вверх. — Веди к столу…

За окнами вспыхнул яркий свет, донёсся шум моторов.

— Так… ужин откладывается, — объявил Антоний.

— Почему?

— Кажется, к нам гости, — Антоний вышел во двор.

Неподалеку в полной тишине, сливаясь с непроглядной тьмой ночного сельского пейзажа, стояли четыре чёрных джипа. Вокруг не было ни души. Из ближайшего внедорожника выбрался высокий парень в кожаной куртке с меховым отворотом и подкрался к калитке. Антоний уже поджидал с другой стороны.

— Пиццу заказывали? — таясь, спросил ночной гость.

— Ты чего, Квас, обкурился?! Разуй шнифты.

— Братуха? Богатым будешь.

— Кончай канифоль разводить, — оборвал Антоний. — Давай за паханом по-рыхлому.

Знакомец по кличке Квас сбегал за Пылом.

— Чего не так, начальник, — примирительно оскалился подошедший Пыл (он же Никита).

— Понабрал фазанов… — недовольно заворчал Антоний.

— Не кипишись, — озираясь по сторонам, зашушукал Никита. — Ботало, если надо, за базар ответит. А нам, сам понимаешь, в захезанную хату ухариваться тоже не с руки. Пацаны и так в непонятке после слепухи. Бережённого Бог бережёт, а не бережённого конвой стережёт…