Александр Уваров - Бардо дождя [СИ]

И потому, если бы мог Пёс вцепиться в хвост хоть одной своей мысли и ненадолго остановить её, то догадался бы непременно, что попал в дом особенный, откуда, верно, просто так и не выйти.

Но не до того было Псу, не до мыслей всяких разных, пусть даже умных, своевременных и спасительных.

Он бежал наверх.

Он хотел найти верный путь в Землю Пожаров, чтобы как можно быстрее добраться до огненного края мира.

И чудился уже ему тонкий запах дальнего дыма.

Остановившись на самой верхней из каменных площадок, чьи края изгибом поднимались к краю купола, Пёс присел на корточки.

Собравшись с силами — прыгнул.

И, взлетев высоко, пробил мохнатою головою звенящим дождём полившийся на каменный пол хрусталь.

И вылетев на внешнюю сторону купола, упал на покатый склон.

Быстро заскользил, срываясь в пропасть.

Вонзил когти в легко поддавшуюся их алмазной прочности поверхность хрусталя.

И совсем, совсем даже не удивился тому, что не ощущает боли от резкого этого удара. И тому, что лишь несколько капель крови показались из раны на голове и капнули на расцвеченный пожаром кристальный склон.

Он уже привык к тому, что его раны затягиваются быстро и нет необходимости слишком себя щадить.

Пёс собрался бросить взгляд, мимолётный взгляд на открывающиеся с этой точки широкою, не закрытой стенами панорамой окрестности пустынного города, и, определив направление и расстояние до нужного места, прыжком с купола перескочить на крышу ближайшего дома.

А там, по стене ли (хотя и ледяной, и скользкой), по лестнице ли, но быстро спуститься вниз.

И, не дожидаясь рассвета, продолжить путешествие, так чтобы в начале дня быть уже на месте.

Но чему не быть, тому и не бывать.

Направление Пёс определил быстро, ориентируясь на тот участок горизонта, где сияние было ярче всего.

И глянув на сетку улиц, сразу увидел ту дорогу, двигаясь по которой покинуть город можно будет быстрее всего.

Вот только расстояние точно определить не смог: помешал мелкий пепел, кружащийся в воздухе и уплотняющейся вдаль грифельной пеленой накрывший чёрно-белую чашу города.

Даже яркий пожарный свет слабел в нём и тонул, и потому по быстро падающей непропорционально расстоянию интенсивности его трудно было определить, сколько ещё переходов осталось до конца пути.

Показалось Псу, что один переход, всего один…

И было обрадовался он скорому окончанию мытарств, но услышал слова нежданного приветствия.

Постиг зверь истину, что радость — преждевременна.

Стало на душе нехорошо.

— Здравствуй, мохнатый. Я — Звездочёт…

На вершине купола, не понятно как забравшись туда, стоял некто, по виду — человек.

Лицо его было закрыто ночной тенью, и лица Пёс разглядеть не смог.

Заметил лишь Пёс, что одет неизвестный в балахонно-широкий, с чёрным бархатным отливом костюм, и стоит он на макушке купола, широко расставив обутые в высокие чёрные, с серебристой пылью по голенищам, сапоги, подошвами будто приклеившись к гладкому и скользкому (Псу ли это не знать!) хрусталю.

Пёс научился чуять опасных в этой стране.

Этот был опасен.

Угроза исходила от него.

Непонятная, невидимая…

Да ведь всего лишь человек! По крайне мере, на вид…

Не демон, не монстр, не пожиратель плоти, не вампир, не огненный шаба.

Человек. Опасный!

Пёс заворчал, порычал немного и цапнул зубами купольный склон с такой силой, что хрустальная крошка брызнула в воздух.

Человека можно убить.

Он убивал и демонов. Трудно ли убить человека?

Или того, кто похож на человека?

— Звездочёт, — повторил похожий на человека. — Это моё имя. Ты, верно, и есть пёс? Пёс по имени Пёс? Чудесные звери, эти псы! Кровожадные твари! Ха, рвут на куски! Я столько слышал о вас забавных историй. Ваша псиная порода…

Пёс, оскалившись весело, побежал вверх, навстречу чёрному, назвавшемуся Звездочётом. Когти со звоном кромсали купол.

— …хороша на разделочном столе! Сладкая кровь!

Пёс подпрыгнул, изготовившись для удара, и в этот момент чёрный отпрыгнул, уклоняясь от псиного броска, отлетел назад, развернулся, пробежал шагов пять и, остановившись, снова замер наизготовку.

Точно, наизготовку!

Теперь Пёс ясно видел, что чёрный готов к борьбе и не от глупой бравады подставляется ему.

И ещё увидел, что Звездочёт по гладкой и наклонной поверхности перемещается безо всяких усилий, и вовсе не пытается удержать равновесие, будто насекомое какое на лапах-липучках.

Не человек, то верно — не человек.

Люди так не бегают.

Да и не успел бы человек уклониться от молниеносного псиного броска.

А чёрный — смог.

Но похож на человека! Ой, как похож!

И говорит голосом мягким, тонким, с интонацией доброй и даже отчасти участливой.

Как похож!

Пёс забрался на вершину дома и, схватившись за тонкую иглу увенчивавшего купол золотистого шпиля, смотрел вниз, на нового и (теперь он точно это знал!) опасного врага.

Свет падал теперь так, что лицо чёрного видно было ясно и отчётливо, во всех чертах.

Черт, впрочем, было немного.

Глаза чёрно-угольные, очень крупные и немного навыкате. Сплошные чёрные зрачки, без белков.

Голубовато-белая кожа. Будто извёсткой в три слоя засыпана, с добавлением к ней голубого мелка.

Безжизненная, сухая, сформованная из папье-маше.

Нос короткий и впалый. Провалившийся даже. На уровне переносицы — провалившийся глубоко, скелетно, до обнажения кости.

Рот кривой и широкий, с губами белыми и толстыми, на вид мягкими и дряблыми.

Рот в улыбке. Вялой и кисло-саркастической одновременно.

— … твоя псиная порода… Ты первый, кого я вижу. Не так уж ты и хорош, мой милый зверь!

Ветер доносил обрывки его слов.

Он как будто… Издевался над зверем!

Чёрный выродок!

Пёс, зарычав уже по-настоящему грозно, прыгнул, сильно оттолкнувшись от шпиля. Развернулся в стремительном, звенящем полёте для точного, сокрушительного удара, которым снесёт он голову самонадеянному глупцу, назвавшемуся Звездочётом, дурную его голову с плеч.

Разом снесёт, так что кровь…

Какого цвета кровь у Звездочёта?

Сёрный сунул руку в складку балахона, в долю мгновения извлёк из тайника в одежке что-то, в тот момент ещё неразличимое, лишь коротко сверкнувшее в багровом цвете — и Псу навстречу полетели стальные дротики, один из который, особенно метко пущенный, впился в руку возле локтя.

Пёс, завыв, закрутился в воздухе, пролетел мимо Звездочёта, тормозился жёсткой хваткой когтей — и остановился лишь у самого края хрустального ската.

Повернув голову, увидел, что чёрный бежит, сверху вниз, и прямо на него.

И от чёрного — прицельно на Пса летят уже не дротики, а свистящие стальные треугольники с отточенными краями.