Игорь Азерин - WW III. Операция «Эпсилон»

– Да, с горючкой теперь будут проблемы, – сказал Заглитин, когда Петровна ушла. Он откупорил одну бутылку и стал разливать коньяк по бокалам. – Ближайшая заправка, получается, за блокпостом. Что она говорила? Вот… а здесь где взять? Солярку можно с катеров слить, но тогда через пару недель все будут только пешком ходить.

– По идее, топливо теперь только озером привезти можно, – поддержал беседу Лазарев, – если трасса находится в зоне заражения.

Он подошёл к столику с едой и отломил кусочек сыра.

– Верно, – Заглитин посмотрел на Сергея исподлобья, помолчал и добавил. – Вообще-то, я подумывал отправиться в Иркутск водой. Ну, если с проездом будут проблемы. Теперь даже не знаю… новостей мало. Ты пей коньяк.

Лазарев взял бокал:

– Может быть, Сергеич сейчас придёт, что-то расскажет?

– Сомневаюсь. Тут, что одному известно – то и весь посёлок знает. Это же деревня. Здесь и народу-то всего человек пятьсот. В Москве, бывает, в одном доме в десять раз больше живёт. В метро людей больше в электричку набивается, чем население всего Голоустного. Тут все знают друг друга, все новости на слуху.

Сергей был не согласен, но возражать тому не стал. Подумал про себя: «Народу пусть мало, а новость, если она от человека к человеку передаётся, может не скоро дойти от одного конца деревни до противоположного.

– А ты у нас как, годен для строевой службы? – неожиданно спросил Заглитин, пристально глядя на Сергея.

– Нет, – ответил Лазарев ослабевшим голосом.

Этот вопрос его уже много лет пугал, а с сегодняшнего утра, кажется, стал вызывать ещё и аварийные позывы организма.

– Не служил? Справка?

Лазарев кивнул, быстро поднёс ко рту бокал и залпом его выпил.

– Ну, теперь на справку твою вряд ли посмотрят. Я из возраста вроде вышел, а и то… думаю, куда-нибудь втюхают. Хоть на вещевой склад, но чтобы в сапогах был. У нас генералы воевать не умеют – им для этого ума не хватает, а поэтому набирают всех, от мала до велика, для количества. Всегда количеством побеждали. Один Суворов брал умением. А остальные – победы чужими жизнями загребали. Жуковы, Ворошиловы, Тимошенки всякие. Чужих жизней не жалко. А за свои трясутся.

Заглитин сделала глоток, почавкал немного губами и потянулся к рыбе.

Свет в комнате погас, но от окна освещения пока было достаточно, поэтому фонарь включать не стали.

– От армии, Серёжа, нас только одно может спасти – капитуляция. Чем быстрее, тем лучше… и начинать налаживать жизнь. Новую жизнь.

– А если в армию заберут – тогда что? Офицером? Командиром роты или батареи? – спросил Лазарев и, поймав удивлённый взгляд собеседника, пояснил. – Я же университет закончил.

– Однако! – ухмыльнулся Заглитин, служивший срочную в советское время. – Скажи ещё, тебе полк гусарский должны дать в подчинение, или танковый. В «ворд оф танкс», наверное, играешь. Заигрался. Сейчас, Серёжа, не прошлый век. Таких, с университетским дипломом, теперь знаешь сколько? Выйди вон на улицу, плюнь – обязательно попадёшь в обладателя такой «корочки». На вас отделений не напасёшься, не то что рот. Или что, думаешь – в рядовые наберут таджиков и узбеков, а тебя над ними командовать поставят? Нет, приготовься сам принять звание рядового. В лучшем случае лычки получишь на погоны. А портупею наденут специально обученные люди и достойные.

Заглитин вытянулся и полез одной рукой в карман брюк, при этом приговаривая вполголоса: «Эх, одеваю портупею – и тупею, и тупею…»

Он достал пачку «кэмала», закурил, после чего снова разлил коньяк по бокалам.

Пришла хозяйка, принесла три больших стеариновых свечи и зажгла их. Сказала, что генератор запустят, когда придёт Сергеич, чтобы он мог без лишних трудностей устроиться и помыться. Ушла.

Лазарев, отпив немного, подошёл с бокалом к окну. Темнело; тускло светились окна в гостинице напротив – только на вышках, возле которых расположились военные, ярко алели три сигнальных огня.

– Мы вот говорим – топливо сюда будет сложно доставить, – Заглитин с пепельницей в руке устраивался полулёжа на кровати, – а ведь топлива может вообще не быть. Ты знаешь, что в Штатах где-то раз в пятьдесят больше нефтеперерабатывающих заводов, чем у нас? Представляешь? Уровень, да? Все эти «арматы», «Т-90» и прочая хрень через неделю просто не поедут. Им же нужна хорошая горючка, а откуда её взять? Нефти полно, а качественного топлива и заводов нет. Всё оборудование оттуда привозили. Всё! Целые заводы – от ректификационных колонн до турникета на проходной – оттуда. Сейчас их раздолбят, если уже не раздолбили, и всё… подписывай капитуляцию. Сами уже сделать не сможем. Нет ни кадров инженерных, ни производственных мощностей. У нас станки, да и просто промышленное оборудование, вообще не производится. Если даже что-то создаётся, хоть какой-то производственный продукт, то он делается на импортных станках и по западным программам. Оттуда приезжают спецы – и налаживают. Есть импортное оборудование и советское старьё, а российского – нет!

– Ну, они что, не знали, когда войну начинали против Штатов? – монотонно произнёс Лазарев, отходя от окна: он без интереса слушал бывшего депутата.

– Думаешь, не логично? – спросил Заглитин, криво улыбаясь.

Сергей пожал плечами и собирался пояснить свою мысль, но Заглитин продолжил:

– А всё логично. Они тогда делали неправильно – и сейчас поступили так же неправильно. Это их пагубная последовательность. Они просто не могут по-другому, правильно, как надо. Они живут в другой реальности, в неправильной.

Заглитин замолчал. Глубоко затянулся сигаретой… и сделал долгий выдох.

– Ничего. Теперь они возвратятся в нормальную реальность. Недолго последнему карлику осталось. Эх!..

Он стряхнул пепел с сигареты мимо пепельницы, но не обратил на это внимания.

– Сейчас всё будет решаться там, – рукой махнул куда-то в сторону, – а я здесь, в этой дыре! Даже Иркутск…

Он не договорил. Однако Лазарев понял Заглитина. Появилась возможность взять власть, отхватить свой кусок. Решается всё в Москве. Там есть возможность. Даже в Иркутске можно было бы организовать своё движение, найти своё место, но… но Иркутск горит и недоступен. Город с огромным количеством людей стал бесполезен для амбиций политика и бывшего депутата.

– А может быть, вообще лучше возвратиться в Ушканью падь? – размышляя, произнёс Сергей.

– И что там будешь делать?

Лазарев пожал плечами:

– Там спокойнее.

– Спокойнее? Ну-ну. Спокойнее – это когда информация есть. А там ничего не знаешь. Мир перевернётся… Завтра Крым хохлам возвратят, Китаю ущерб возмещать начнут, президента нового назначат, путинскую шушеру расстреляют перед мавзолеем… а ты – ни слухом, ни духом.