Георгий Старков - Ночь

— Гарднер… фамилиа магна… ин темпум… валлум.

Почему-то я была уверена, что именно эти слова мечтал услышать бельчонок над своей могилой.

Дождь скоро кончился. Когда я добралась до вершины, луч восстановил свою девственную чистоту. Я на него почти не смотрела — больше зрила под ноги, чтобы не споткнуться. В принципе, я уже не могла держать голову в нормальном положении. Если существует такая степень усталости, что она может убить человека, то я достигла её.

Возможно, не видать мне вершину, как своих ушей, если бы я не нашла способ подкрепить силы. Рука продолжала кровоточить — и я занималась тем, что слизывала и глотала эту кровь. Она была тёплой, сладкой и до омерзения вкусной. Я пила кровь, представляя, что пью вино. Дошла до совершенно немыслимой идеи, будто самопоеданием я преподношу жертву здешнему Богу Ночи, дабы он был милостив ко мне. Кровь — вино, кровь — жертвоприношение, что тут такого? Если бы я была уверена, что молитва возымеет действие, то запросто сожрала бы собственный палец. Или кисть. Мне можно, терять уже нечего.

Последний подъём был самым сложным. Четыре часа назад мне не составило бы труда вскарабкаться через почти отвесное препятствие, но здесь у меня это получилось только с десятой попытки. Много раз я срывалась, кувырком летела вниз и шлёпалась о камни, кляня мироздание страшными словами. Но через года и века я всё же оказалась на той стороне… на вершине горы. Маяк был всего в сотне шагов, но я не поспешила бежать к нему. Мне нужно было отдышаться. Я легла и стала пристально смотреть.

Холодок разочарования пробежал по позвоночнику. Сооружение было не таким высоким, как я себе его представляла. Обычный наблюдательный пункт. Наверное, обзор с вершины и вправду открывался хороший. Луч, как я и думала, испускался большим прожектором. Он скользил над моей головой, озаряя небо голубоватым мерцанием, потом отворачивался, чтобы через секунду возродиться снова. Рядом с Маяком росли низкие чахлые деревья, произрастающие прямо из камня.

Несмотря на опьяняющую близость, загадочная звезда осталась покрытой тайной. Оставшаяся жалкая сотня шагов должна была сорвать все ширмы.

Но я боялась.

Я боялась даже не того, что Маяк обманет мои ожидания… а того, что он обманет ожидания Киппи. Бельчонок был так уверен, что это место станет моим спасением. Он отдал ради этого свою жизнь. И как мне поступить, если там ничего нет? Чем оправдать самопожертвование маленького друга?..

А Джо говорила: «Здесь много слоёв, сестра. Больше, чем ты можешь себе представить. Больше, чем ты можешь вытерпеть».

А Изрл говорил: «Я привык, что небо всегда тёмное, без единой звезды».

Я встала. Ночь оставалась холодной и безучастной, как в первый миг моего пробуждения на кровати. Она не намеревалась отступать. Даже если внутри Маяка я найду желанный приют, ночь продолжит обнимать эти края смертельной хваткой, вытесняя из них последние проблески жизни. Сколько можно скрываться под мигающим светом прожектора, даже если меня там ждут «свои»? Месяц? Наверное. Год? Вряд ли… Когда-нибудь мне придётся выйти и снова взглянуть в беспросветный мрак ночи.

Я успела сделать три шага, когда у подножия Маяка образовался светлый прямоугольник — это открылась дверь. За дверью сиял жёлтый электрический свет. Показались силуэты людей. Они указывали на меня, бежали в мою сторону, чтобы помочь мне дойти до них. Слышались удивлённые возгласы, кто-то назвал моё имя. Я попыталась разглядеть лица, но не нашла ни одного знакомого. Может, мама и папа внутри, подумала я. В первые секунды была охвачена нелепым стыдом: одежды-то на мне считай что не осталось. Но тут в нос проник запах горячего супа и чая, и стыд ушёл вместе со всеми плохими мыслями. Я дошла. Я дошла до Маяка, как обещала себе и Киппи. Да, настанет миг, и я выйду обратно из покровительства этого спасительного света… но тогда я буду знать больше, чем сейчас. Я узнаю, что вызвало эту вечную темноту — поломка ли в сказочных Осевых часах, или козни злого колдуна, или смертный грех, совершённый мной в тот зелёный летний день. Или же всё моё путешествие не более чем один плохой сон, вызванный испорченными апельсинами. Я узнаю причину — и сделаю всё, чтобы солнце взошло снова, возвращая небу его лазурь.

Сохраняя в себе эту светлую мысль, я побежала вперёд, к заветной цели.

с. Соттинцы — г. Якутск

2 февраля 2007 г. — 14 сентября 2007 г.