Бахор Рафиков - Мастерская: Галерея спящих

Машина резко затормозила перед велосипедистом.

– Разуй глаза, ненормальный! – проревел водитель, высунув голову из окна.

– Извините! – крикнул ему вслед Франц, поднимая свой велосипед с земли.

Через несколько минут он уже докатил до нужного офисного здания и, зайдя внутрь, позвонил в черную дверь. Через мгновение курьера уже поливали волной брани с порога.

– …опоздать на двадцать пять минут! Все производство «стоит» из-за отсутствия этого прибора, что за некомпетентность! Как вас зовут? Федор? Неудивительно, что вы настолько безалаберны в своей работе…

Франц стоял и терпеливо слушал гневную тираду этой женщины. Он бы все отдал, чтобы на ближайшие пять минут стать глухим и не слышать всего этого.

Все, что тебе нужно, Франц – это включить воображение.

«Ни за что» – мысленно произнес он, сжимая руки в кулаки. К несчастью, женщина заметила это.

– А, так вы еще и неадекватный! Знаете, я сегодня же позвоню вашему…

Спустя минуту Франц уже лихорадочно вдыхал свежий воздух, стоя на улице. Взаимодействие с внешним миром оказалось не таким простым, как поначалу казалось. Бешеные водители, разъяренные получатели посылок – ветер негатива срывал солнечные летние флажки беззаботности в душе писателя. К слову, ветер поднялся не только там: пока он был в офисе, свинцовые дождевые облака сгрудились на небе, опустившись довольно низко. Люди, вооружившись зонтами, сменили шаг на бег, чтобы скрыться подальше от начавшегося неистового ливня. Франц сел на свой велосипед и поспешил обратно в контору. Проехав по мосту и завернув за угол многоэтажки, он неожиданно столкнулся со Стасом, который тоже работал курьером в том же агентстве, что и Франц.

– Федор! Как здорово, что ты мне попался! Слушай, выручай… мне нужно доставить эту посылку одному человеку, а у меня колесо сдулось на велосипеде. Еще этот чертов дождь… Помоги, а? С меня причитается!

Франц натянул капюшон на голову, стараясь разглядеть то, что было у Стаса в руках.

– Это что, картина?

– Похоже на то… не самый удобный багаж, согласен, но получатель очень важный человек… по крайней мере, деньги он оставляет приличные…

– Куда ехать?

– Федор, ты мой спаситель! Королева 19. Просто оставь картину у двери дома, получатель не любит общаться с глазу на глаз. Спасибо еще раз!

Франц прикрепил картину в чехле к своему велосипеду и покатил вниз по улице. Беспощадный дождь решил здорово оторваться на нем за все те годы, что он сидел дома, погруженный в свой мир. Когда Франц остановился у ворот большого особняка, его одежда уже была тяжелее тела. Взяв в руки картину, курьер подошел к двери, до которой дождь уже не доставал, и прислонил ее к стене. Он уже хотел было поспешить обратно, но тут увидел конверт, приклеенный к двери. Внутри лежало несколько денежных купюр и небольшая записка.

Благодарю за работу. Ваши услуги мне еще понадобятся. Через два дня здесь же вас будет ждать очередная посылка с конвертом, которые нужно будет доставить по тому же адресу.

В 17.00

Милорд

Франц поднял брови. Где-то он уже слышал это имя… если он не ошибался, это был заказчик Александэра. Теперь понятно, чью картину он только что доставил. По возвращению в мастерскую надо будет попенять художнику за то, что тот делает свои шедевры такими большими и тяжелыми. Франц посчитал деньги. Здесь было больше, чем в его предстоящей зарплате за месяц, из которой, несомненно, вычтут немалую сумму за позднюю доставку того прибора. Он улыбнулся. Похоже, что он теперь не особо нуждается в этой конторе, посылающей его к отвратительным грубым людям, когда у него есть этот Милорд – заказчик-сказка, не требующий непосредственного контакта с курьером и щедро платящий за оказанные услуги. И, как-никак, он будет доставлять не какие-нибудь безделушки, а картины своего друга.

Мысленно желая всех благ ничего не подозревающему Стасу, Франц сел на свой велосипед и скрылся в дождевом тумане.

– И какой у него дом?

– Большой. Огороженный черным узорчатым забором. Больше деталей не помню, так как под таким дождем меня они мало волновали. А что это тебе так интересно?

– Да этот Милорд сам по себе очень… интересный. Непонятно, почему он так тщательно шифруется. Может, он просто немощный дряхлый старик?

– Может, он просто достаточно умен, чтобы не выходить на улицу в такой дождь? – проговорил Франц, стягивая мокрую толстовку через голову. – Кстати, как получилась картина?

– Ты знаешь, что я довольно самокритичен к своим творениям. Но вроде как довольно неплохо. По крайней мере, я не нарушил ни одну из его заповедей при работе над ней.

– Девушка спит на поляне в лесу… этот Милорд тот еще романтик!

– Да уж… И все-таки я рад, что именно ты будешь моим связующим звеном с этим типом.

– Ну, я постараюсь перехватывать доставку для и от Милорда первым… учитывая сумму, которую он оставляет курьеру «на чай»…

– Кстати… надеюсь, ты доставил картину в целости и сохранности?

– Ммм… да.

– Просто, насколько я помню, ты еще неважно катаешься на велосипеде.

– О, нет, ты что, я словно родился с педалями вместо ног, – закивал Франц, отгоняя воспоминание о столкновении с машиной.

– Ну и прекрасно. Что-ж, мне ничего не остается, как ожидать его следующего заказа… либо расторжения сотрудничества.

– Брось, ты не так безнадежен, – усмехнулся писатель. – Располагая такими денежными средствами, Милорд выбрал именно тебя. Значит, он все-таки что-то в тебе увидел.

Франц подлетел к зеркалу, попеременно прикладывая к телу две рубашки.

– Определенно, синяя, – подсказал ему Александэр, – А ты, собственно, куда собираешься в такую непогоду?

– Сегодня выпускной у Вероники в университете. Я обещал пойти с ней.

– Ох, там ведь несомненно будет этот мерзкий Эдуард…

– Он скорее забавный, чем мерзкий.

– Тебя не было рядом в тот момент, когда он на выставке рассказывал мне, как правильно рассасывать кусочек масла с пользой для голосовых связок. Благо, что я обладаю ангельским терпением.

Художник повернулся к мольберту и застыл в потрясении.

– Что это?

– Ах, я ведь совсем забыл тебе сказать, – спохватился Франц, застегивая пуговицы на рубашке, – у нас новая соседка на этаже. Снимает одна комнату напротив. Она заходила познакомиться, когда тебя не было, и попросила разрешения набросать что-нибудь на скорую руку на твоем листе. Говорила, что очень скучает по своему художественному прошлому. Тебе стоило бы с ней познакомиться.

– Уже знаком, – процедил сквозь зубы Александэр, срываясь с места и покидая комнату. На пол опустился рисунок ночного города, выполненный в серебристом цвете.