Константин Исааков - Один

Глядя на Тонино лицо с её неимоверными, пухлыми, вразлёт губами, которые, когда она говорила, пусть даже просто отвечала урок, всегда подрагивали и дышали будто только что испарившейся влагой, он испытывал невыносимое возбуждение. Ни один из его прежних, пусть детских, но гораздо более интимных в своей адресности опытов общения с девочкой не вызывал у Лёши такого головокружительного приступа нежности. К этим губам хотелось прижаться своими – и долго-долго пить ощущение от соединения с ними. Больше, казалось, ничего и не надо. Да, именно так тогда ему казалось.

Однажды, впрочем, он поймал себя на том, что с тем же вожделением смотрит на губы вовсе не Тони, а Толика. И дико смутился. Стало неловко перед самим собой. Попытался было успокоить себя: они ведь так похожи! Да, губы Толика внешне ничем не отличались от губ его сестры. Но… это были губы мальчишки. Задумался: а может, его теория неверна, и то, что там, под одеждой, всё же важно, это тоже часть индивидуальности? Ведь не испытывает же он влечения… к своим одноклассникам… или ещё к кому-то из пацанов – бред какой! Алексею Олеговичу, кстати сказать, было в его 15 лет абсолютно неведомо, что такое тоже вполне возможно и даже происходит вокруг. Времена что ли были наивные? Или только Лёшик?

Так ни к чему и не придя, он перевёл взгляд на сидевшую рядом с Анатолием Антонину – благо, распознать who is who, позволяла школьная форма.

Странную эту парочку Лёшик назвал Тото сначала только мысленно, для себя – захотелось как-то собрать близнецов воедино в своих размышлениях. Не предполагал он тогда, что ещё с античности занимала человека возможность двуполости, гермафродита.

Надо сказать, Тоня (вместе с нею неизбежно и Толик – как некое зеркало сестры) занимала в его мыслях все больше места. Она стала тем волнующим объектом, который неизбежно должен появиться в жизни любого мальчишки, как только он начинает осознавать, что вообще-то он уже почти мужчина.

А потом он вдруг как-то легко подружился с близнецами. Были они совсем не глупы – из тех твёрдых троечников, которые просто не удостаивали скучную школьную повседневность своим излишним вниманием: да, можно, конечно, учиться и получше, но для чего?

Зато киношниками они оказались такими же увлечёнными, как и Лёша. А осведомлёнными – даже больше него. В то время как раз в кинотеатрах один за другим шли фильмы замечательным итальянским комиком Тото. Конечно, внешне это смешной коротышка ничем не напоминал долговязых близнецов Пипикиных, но его артистическое прозвище так удачно накрывало их обоих! Кстати, о том, что Тото – не настоящее имя актера, у которого, на самом деле, много всяких длинных имён и титулов, поведал Лёше как раз Толик. Прогуляв уроки, они втроём выходили из кинозала после очень весёлого фильма «Операция Святой Януарий», когда старший Пипикин (а он, как позже выяснилось, родился на 15 минут раньше сестры) поразил нашего героя своими познаниями, оттараторив длиннющее реальное имя итальянца. Оказалось, бабушка близнецов, с которой, а не с родителями, уехавшими куда-то в длительную заграничную командировку, они и жили, – известный киновед – правда, с другой, очень даже благозвучной фамилией. В общем, стало юному интеллектуалу Лёшику с этой парочкой ещё и интересно.

– Так вы и есть Тото – То-ня и То-лик, – подмигнул осмелевший Лёша, и все трое расхохотались.

С тех пор в кино они вместе ходили два-три раза в неделю: иногда после уроков, иногда вместо. Учился Лёша легко, без напряжения, репутацию у учителей имел отменную, так что прогулы ему сходили с рук. А вот к Пипикиным предметники цеплялись – второгодники да ещё и очевидные лентяи. Отмазывала их Аннсильна: ходили слухи, что с их бабушкой она приятельствовала. Вообще слухов вокруг близнецов было множество. Почему, например, на второй год остались? Да, лентяи, но советская школа ещё не таких «за уши» перетаскивала из класса в класс. Говорили о какой-то загадочной болезни, которой заболел в прошлом году Толик – и настолько заразной, что месяцами нельзя было в школу ходить. Вот и оставили его на второй год. А Тоня осталась на повторное обучение из солидарности с братом. Впрочем, была ещё одна версия – что всё наоборот: заболела Тоня, а из солидарности – как раз Толик.

Лёшик в какой-то момент решился спросить об этом Тоню напрямую. И это оказался такой момент, такой момент… Тоня только и ответила вроде как шутя:

– Чтобы с тобою встретиться, Лёшичка…

Тут-то всё и произошло.

Это был какой-то то ли коммунистический, то ли ленинский – шут их поймёт! – субботник. Весна тогда случилась ранняя, апрельское солнце не просто слепило, но и по-настоящему жарило. И все не на шутку вспотели, разбирая и собирая, сортируя и бессмысленно перетаскивая с места на место кучки мусора в школьном дворе. Одноклассники попахивали не слишком, скажем так, аппетитно, и чуткий к запахам Лёша сторонился всех. Кроме близнецов, с которыми, по сложившейся уже привычке, держался вместе. А сейчас он, к тому же, с удивлением констатировал в уме: не пахнут! Ни Тонечка, ни Толик. Во взрослости он будет также удивляться не пахнущим (вопреки стереотипам) негритянкам. Вот и эти двое, похоже, совсем не потели – даже на уроках физкультуры: после суматошного волейбола или прыжков через «козла» в душном гимнастическом зале.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.