Журнал «Пионер» - Пионер, 1954 № 08

- Хочу проверить наш маяк, - сказал Алтухов. - Далеко ли его видно…

- Понимаю, - сказал Шацев и тоже стал смотреть в сторону заставы, заслонив от ветра глаза ладонью.

В белой мгле ничего нельзя было разглядеть, словно они уже проехали по меньшей мере десять километров.

Но вот высоко, ближе к горам, вспыхнул и повис в воздухе светящийся шар сигнальной ракеты. Розоватый круг окаймлял его неширокой зыбкой полосой. Он был похож на крохотное солнце в тумане - такой же круглый и красный.

- Нет, издали не увидят, - сказал Алтухов. - Разве за километр, не дальше…

Шацев смотрел на гаснущий шар. Он плыл к земле в розовом тумане.

- Пурга, - сказал Шацев. - Может, маленько стихнет, тогда и дальше увидят.

Алтухов проводил ракету взглядом и, когда она погасла, сказал:

- Прогоним побыстрее до мыса Землепроходца… Если по дороге их не встретим, назад пойдём с остановками и на каждой остановке - ракеты… Я думаю, за километр увидят - там прибрежная полоса шире.

- За километр, наверное, увидят, - сказал Шацев.

Они подняли собак и криками погнали их дальше по снежной полосе у кромки моря.

Наст был непрочен, и тяжёлые нарты грузли. В них было всё необходимое для помощи людям, заблудившимся в пургу, даже сухие дрова на костёр и бутылка с керосином. Алтухов всё предусмотрел. Это по его приказанию у казармы держали «маяк», каждые три минуты посылая с крыльца в снежную мглу сигнальные красные ракеты: может быть, заблудившиеся сами выйдут поблизости от пограничной заставы.

Нарты грузли. Собаки, зверея от ветра, от тяжёлой клади и топкого снега, злобились одна на другую и рычали, повизгивая, готовые сцепиться, только освободи их от лямок. Дыхание их стало трудным и порывистым, как у запалённых лошадей, но всё же злость придавала им силы, и они тащили нарты всё дальше и дальше вдоль белой прибрежной полосы.

Алтухов покрикивал на собак и смотрел в косые нити снега. Кругом было бело и безлюдно, будто земля эта только что родилась: остывшие вулканы, уродливые глыбы дикого серого камня, волны в два роста человека, обточенные водой льдины, похожие на стеклянные столбы, торчащие среди прибрежных скал.

Собаки устали и, когда добрались до мыса Землепроходца, едва волокли нарты.

Здесь, у гряды камней за ветром, Алтухов положил собак. Они лежали неподвижно, вытянув морды, как спящие. Даже бурый вожак перестал скалить клыки и замер, уткнув чёрный нос в передние лапы.

Алтухов и Шацев подошли к морю. Они знали, что где-то здесь, у этих каменных гряд, затонул рыбачий сейнер и здесь должны были выйти на берег спасшиеся люди, о которых сообщили на заставу из рыболовецкого треста.

Они увидели сейнер едва поднимающимся из волн. Он стоял неподвижно, накренившись на левый борт, и в метельном снегу казался не судном, а только остовом судна. На палубе никого видно не было.

- Они могли выбраться на берег только здесь, только в этом месте, - сказал Алтухов. - Но где же следы?

Шацев огляделся по сторонам:

- Может быть, следы занесло снегом?

- Нет, - сказал Алтухов, - снег рыхлый и слишком глубокий, непременно остались бы вмятины. Их не успело бы ещё занести…

Они прошли вдоль берега, внимательно осматривая снежную кромку. Прилизанный ветром снег лежал сплошной увалистой полосой. Никаких примет, что по нему проходили люди, не было.

Тогда они снова вернулись к сейнеру и некоторое время молча смотрели на него. Волны ударяли в прибрежные камни, разбиваясь в летящую по ветру пену. Сейнер то показывался среди седых гребней, то исчезал под набегающими валами.

- Без посторонней помощи рыбаки не могли уйти оттуда, - сказал Алтухов. - Накат волн слишком велик. В тресте ошиблись, рыбаки могут быть только там, на сейнере.

Шацев пристально смотрел на море и щурился от бьющего в лицо снега.

- Если там кто-нибудь ещё жив… Алтухов приложил ко рту руки раструбом и крикнул:

- Э-э-э-эй! Рыбаки! Слышите, рыбаки!…

Никто с сейнера не ответил.

- Там не могут услышать, - сказал Шацев. - Ветер с моря… Там нас не могут услышать…

Пахомов потерял чувство времени. Ему казалось, что уже наступил вечер и снег делается чёрным. Он больше не думал о помощи, которая должна была приспеть, если на земле приняли сигнал, не думал он и о конце шторма. Он лежал и ждал, сам плохо понимая, чего ждёт.

Рядом с Пахомовым лежал капитан, но они ни о чём не говорили. Капитан приказал ждать и замолчал. Лицо его было угрюмым и без единой кровинки. Наверное, он страдал сильнее всех - он был человеком в летах, - но Пахомов не услышал ни одной его жалобы, не услышал даже вздоха.

Пахомов не смотрел на берег. Он лежал с закрытыми глазами. Шум моря стал так привычен, что воспринимался как тишина.

Пахомов даже вздрогнул, когда снова услышал голос капитана:

- Там свет… люди…

Пахомов открыл глаза и приподнял голову.

Над берегом он увидел свет. Казалось, его откуда-то принёс ветер и, сжавшись в клубок, он стремительно несся в розоватых космах снега.

- Ракета, - сказал капитан. - Сигнальная ракета…

Он приподнялся на руках и вдруг закричал, вложив в крик остатки сил:

- Примите трос!… Будем выбираться по тросу!… Примите трос!…

Вихрь с моря подхватил его крик и понёс к берегу.

Опять, озарив снег, вспыхнула красная ракета.

- Там услышали нас!… Там поняли!… - крикнул капитан. - Готовьте спасательный трос!…

Рыбаки и пассажиры сейнера сползались со всех сторон к левому борту.

Один из рыбаков ползком добрался до капитана, держа в руках выброску - прочную бичеву с грузом на конце. Это пустое дело было ему почти не по силам.

Бросил бичеву сам капитан.

Выбрав мгновенное затишье, он поднялся, стал, широко расставив ноги, метнул бичеву и крикнул:

- Держи конец!

Затем снова бессильно опустился на палубу. Пахомов заметил, что у него дрожали руки.

- Не докинул, - сказал капитан. - Нет, не докинул… Далеко, и сил мало… - Он говорил тихо, будто разговаривал сам с собой.

- Может, ветер пособит, донесёт… - сказал Пахомов и, приподнявшись, посмотрел через борт.

Однако дальше десяти шагов он ничего не разглядел. Налетел порыв ветра со снегом, и сквозь него ничего не было видно. На мгновение Пахомову показалось, что за гребнями воля вдруг мелькнула какая-то тень, но он не поверил своим глазам. Что могло быть в бушующем море среди подводных камней? Не осмелились же пришедшие им на помощь люди спустить лодку? Да и откуда здесь лодка? Так, померещилось…

- Нет, - сказал капитан, - не донесёт… Нужно попытаться ещё раз…

Он поднялся на колени, чтобы выбрать из воды бичеву, протянул к ней руки, но вдруг опустил их: бичева медленно натягивалась. Кто-то тянул её к берегу.