Журнал «Пионер» - Пионер, 1951 № 03

- Хватит, сэр, - остановился Томми. Он знал, что больше ему не унести.

- Бери больше! - воскликнул хозяин. - Мне не жалко. Бери хоть всё!

- Спасибо, спасибо! - сказал Томми. - Отец будет вам очень благодарен.

- Благодарен? - переспросил хозяин и рассмеялся, но неожиданно оборвал смех и бросил мешок.

- Не хочешь больше брать, не надо. Теперь уходи, а я пойду спать.

Он повернулся и, шатаясь, пошёл прочь. «Благодарен!… - повторял он про себя. - Благодарен!…» У самого крыльца он оглянулся:

- Передай привет отцу и всем бродягам там, в лагере!

Снова зарычала собака, хлопнула дверь, и всё стихло.

Томми ещё раз крикнул: «Спасибо, сэр!» - и схватил мешок. Он оказался очень тяжёлым.

Чувствуя, как кровь приливает к лицу, мальчик понёс мешок к изгороди, подлез под неё сам и протащил свой груз.

Не пройдя и десяти шагов, Томми понял, что так он не сможет донести мешок, до лагеря. Томми попробовал забросить его на спину. По груз был слишком тяжёл.

Томми присел на дорогу и задумался. Потом вынул из кармана верёвку и разрезал её пополам. Одним куском он крепко затянул верх мешка. Затем ровно распределив груз на две части, и перевязав мешок посредине, мальчик подлез под него и с усилием встал на ноги.

Томми прошёл, наверно, около километра, когда почувствовал, что страшно устал. Правое плечо, на котором он нёс мешок, начало болеть. Несмотря на прохладную ночь, ему было жарко, пот струился по лицу. Мешок давил на грудь.

Мальчик сошёл с дороги, сбросил мешок на землю и растянулся возле него. Плечо гудело от усталости. Лежать было необыкновенно приятно.

Томми пролежал минут десять, наслаждаясь отдыхом. Потом снова подлез под мешок, взял его на другое плечо я двинулся Дальше.

Теперь он шёл медленнее. Казалось, мешок тяжелел с каждым шагом. А Томми думал о том, как принесёт картофель в лагерь, как соберутся люди и как все будут рады.

Меньше чем через километр мальчик снова вынужден был отдохнуть. Потом, пройдя метров триста, полежал ещё раз. Он начал считать шаги. Плечи и спина болели нестерпимо. Он весь вспотел и покрылся пылью. С каждым шагом идти было всё тяжелее. Теперь мальчик уже не думал о том, что скажут в лагере. Всё исчезло, осталась только одна мысль - донести мешок. Больше всего ему хотелось лечь и лежать неподвижно, но Томми знал, что надо торопиться. Небо на востоке начало светлеть. Мальчику стало казаться, что он никогда не дойдёт до лагеря. Он шёл, падал, поднимался и снова шёл.

Лагерь показался неожиданно, когда мальчик уже решил, что ему не донести мешка. Слева, в лощине, возле потухших костров спали люди.

Напрягая последние силы, Томми спустился вниз, подошёл к отцу, осторожно опустил мешок на землю и сам свалился рядом с ним. Он победил! Он донёс мешок! Мальчик прижался к отцу и заснул крепким, без сновидений сном.

Когда он проснулся, солнце стояло высоко в небе. Все уже встали. Мать умывала Розу возле ручья. Отец стоял с несколькими мужчинами. Они смотрели на что-то, лежавшее на земле.

«Мой картофель!» - подумал Томми и встал. Спина, плечи, руки - всё болело нестерпимо. Но мальчик был счастлив: он, маленький и слабый, принёс этим людям пищу. Широко улыбаясь, Томми зашагал к мужчинам.

- Папа! - закричал он. - Я его не украл, мне дали!

Мужчины повернулись к мальчику. На земле лежал его мешок, но картофель… Томми не верил своим глазам, Клубни были странного, синего цвета, покрытые какой-то слизью.

- Папа, что это?! - спросил в ужасе Томми.

- Они отравили картофель, сынок, - ответил отец. - Облили какой-то жидкостью, чтобы нельзя было есть.

Томми нагнулся и взял одну картофелину в руки. Она расползлась синеватой, противной на ощупь массой. Только сердцевина была ещё крепкой, но и она уже окрасилась в синий цвет.

- Это, наверно, стоило, немало денег - отравить столько картофеля! - сказал черноволосый.

- Папа, зачем они это сделали?

- Сейчас стоит низкая цена на картофель, - ответил за отца мужчина с высоким лбом. - Нет покупателей, вот хозяева и отравили его, чтобы не досталось людям.

- Значит, этот картофель нельзя есть? - спросил Томми дрожащим голосом.

- Нельзя, - ответил черноволосый. - Я знаю эту штуку. Так часто делают, когда хотят поднять цены.

Томми повернулся и пошёл в сторону. Всё было напрасно: и страх, и усталость, и труды целой ночи. Им опять нечего есть. Мальчик лёг на траву лицом к земле. Рыдания сотрясали его маленькое тело.

Мужчины подошли к Томми и сели кругом.

- Не ночью надо брать, - сказал тот, кто называл себя коммунистом. - И не просить! Открыто придти и взять то, что принадлежит народу!

- И мы возьмём! - воскликнул отец, поднимаясь. - Клянусь, мы сделаем так, как сделали рабочие в России!

Полтора века назад жил в России замечательный человек, неутомимый путешественник, открыватель новых земель Григорий Шелехов. Начал он свою трудовую жизнь приказчиком иркутского купца, торговавшего пушниной в далёких и глухих уголках охотской тайги. Но пытливый ум Шелехова, смелое сердце вели его по пути исследователя, и вскоре открытия и путешествия, предпринятые на свой риск и на свои средства, прославили его, завоевали ему почести, уважение современников. Поэт Державин воспел его в своих стихах и наименовал «Колумбом росским», который «проплыл моря, открыл страны безвестны».

Шелехов положил начало изучению и освоению восточного побережья Северной Америки русскими, он был основателем первой русской торговой колонии на острове Кадьяк, у побережья Аляски.

У него были смелые планы и мечты об исследовании Средней Азии, Тихоокеанских архипелагов, о покорении Арктики, об открытии Северного полюса, показывающие, как далеко вперёд смотрел этот талантливый русский человек, опередивший свой век и своих современников. На помещённой здесь карте вы можете проследить путь от Охотска до острова Кадьяк у Аляски, по которому не раз проходили галиоты Шелехова.

У холодного Охотского моря, на берегу залива, который носит имя Григория Шелехова, стоит посёлок Нюкан, а нюканские школьники, как водится, - пытливые и предприимчивые ребята. Вместе со своим учителем Николаем Павловичем Пашковым они прошлым летом совершили путешествие по местам, где бывал Шелехов, откуда он отправлялся в свои заморские плавания. Ребята с удивлением и радостью увидели, что память о Шелехове до сих пор живёт среди простых и суровых охотников, рыбаков, оленеводов - эвенов и коряков.