Журнал «Пионер» - Пионер, 1939 № 11

Саджо и ее бобры

Рис. Серой Совы

Перевела и обработала Алла Макарова

Продолжение

Огненный враг

Поздно вечером того же дня все было готово для путешествия. Дети знали, что неделя пути отделяет их от поселка Пляшущих Кроликов. Там они собирались сойти на берег. Но что было дальше за поселком, - они этого совсем не знали. Нужно было взять побольше запасов.

Саджо испекла несколько караваев хлеба, насыпала в разные мешочки муки, соли, чая, запаслась вяленой олениной и в жестяную коробочку положила спичек. Шепиэн свернул палатку, одеяло, наладил удочку, наточил топор, охотничий нож и уложил в ящик котелок и другую походную утварь.

Солнце еще не успело взойти, как все уже было погружено в пирогу вместе с ружьем Шепиэна. Как ни дорого оно было мальчику, он решил пожертвовать им, чтобы выручить бобренка.

Хижина Большого Пера стояла в стороне от поселка. Дети никому не выдали своей тайны, так как боялись, что взрослые не одобрят их намерения; они почти не сомневались, что старый вождь не пустил бы их в этот рискованный путь.

Итак, они прокрались в предрассветных сумерках к берегу и, когда пирога уже отчалила, Саджо подняла весло и закричала:

- Чикени! Чикени!

Правда, по обычаю их племени, нужно было назвать место, куда они направлялись, но она и сама этого не знала, да в конце концов не все ли равно? Куда бы они ни ехали, важно то, что они ехали за Чикени. Шепиэн не поднял своего весла и ничего не закричал. Что мог он добавить?

Так началось памятное для детей путешествие, полное неизвестности и опасностей.

Они плыли в пироге с птичьим глазом и с лисьим хвостом, в той самой пироге, в которой и Большое Перо рассекал воды Березовой Реки. Большой глаз зорко глядел вдаль, лисий хвост повиливал из стороны в сторону, и с каждым взмахом весел ладья все скользила и скользила вперед.

Время от времени дети переставали грести, и кто-нибудь наклонялся через борт, чтобы дать бобренку напиться и поплавать, потому что день был очень знойный.

Под вечер они причалили к берегу, разбили вигвам в лесу и там провели ночь. Наутро, еще до зари, снова отправились в путь и плыли до сумерек, останавливаясь только чтобы перекусить и дать поплавать бобренку.

Восходящее солнце каждое утро заставало детей в пути, каждый вечер они делали привал на берегу. Кое-где приходилось перебираться через отмели. Пирбгу Шепиэн ловко взваливал себе на плечи и нес один, а Саджо помогала ему нести поклажу. Приходилось возвращаться еще один раз, так как всего не захватить было сразу.

Так, день за днем они продвигались все дальше и дальше вперед. Две детские спины сгибались и разгибались, и весла погружались в воду и рассекали воздух в мерном ритме. А знойное солнце вставало с одной стороны, подымалось над ними и заходило багровым диском за темную стену леса.

На серебряной глади безбрежного озера легкий челнок казался лишь дааленьким скользящим пятнышком. Дети были одни в молчаливой глуши. Казалось, они были одни на всем свете.

Однажды, проснувшись рано, дети услышали слабый запах дыма: пахло горелым мхом, листом и травой. Где-то, повидимому, далеко был пожар.

Пожар оказался ближе, чем Шепиэн предполагал. Как только дети выплыли в озеро и оглянулись вокруг себя, они увидели огромный столб дыма, вздымавшийся из-за дальних холмов. Вскоре стало ясно, что они приближаются к местам, где неистовствовал пожар.

Озеро становилось все уже, а потом оно превратилось в узкий канал, через который пламя могло перекинуться без труда. Шепиэн решил проскользнуть по этому опасному пути как можно быстрее, чтобы выплыть во второе озеро, которое лежало впереди. Там они будут в безопасности.

Дети налегли на весла, и, пока они продвигались вперед, дым подымался все выше и стелился все шире. Теперь это уже был не столб, а огромная белая стена, которая тянулась к самому небу, расплывалась в стороны до горизонта. Она становилась все плотнее, пока не заслонила солнца. Воздух стал тяжелым, удушливым и совсем неподвижным.

Казалось, что весь восток объят пожаром. И хотя пламя было еще за холмами, но уже доносился его глухой протяжный рев. С минуты на минуту этот рев становился все громче и громче.

Дети попали в полосу пожара.

Озеро было еще довольно далеко, за отмелями. Нельзя было терять времени, потому что пламя лесного пожара не всегда движется медленно: иногда оно несется с большой быстротой.

Дым, остывая, спускался вниз, стелился темной синеватой мглой по всей земле, скрывая дали, заволакивая пеленой ближние предметы. Скоро ничего не стало видно, кроме ряда деревьев у самого берега. Дети продолжали свой путь, прислушиваясь к отдаленному гулу порогов.

Наконец, они достигли переката. Вода бурлила и пенилась здесь, с дикой силой мчались волны по каменистому руслу, меж обнаженных гребней скал. Это была опасная переправа. Но делать было нечего. Огибать пороги берегом, перетаскивать поклажу - на это ушло бы слишком много времени. Пожар был уже совсем близко, наверное, за поворотом канала. Клокотанье пламени заглушало гул потока.

И Шепиэн решил рискнуть. Встав во весь рост, чтобы лучше видеть, он направил челн к стремнине.

Косматые волны, шипя, набросились на легкую пирогу, они швыряли ее из стороны в сторону, а пирога, как дикий конь, неистово мчалась между черными, страшными скалами, которые, казалось, сдвинулись тесней, чтобы расшибить и растерзать ее на части.,

Сонный узник берестяной темницы пробудился, встревоженный шумом, и, почуяв что-то страшное в воздухе, присоединил свой слабый вопль к мощному голосу стихий. Он раскачивал свою корзинку так неистово, что пришлось урвать мгновение и притиснуть свертком берестяную крышку.

Шепиэн изо всех своих детских сил боролся с мчавшимся потоком. Он ловко поворачивал пирогу то в одну, то в другую сторону, качался на волнах, скользил по омутам и водоворотам, становился в челне, чтобы как-нибудь разглядеть свой путь, и снова направлял пирогу в седую пучину.

А Саджо усердно налегала на весла, отталкивалась, гребла и табанила, послушная возгласам брата:

- Гиюк-аник! (Направо!).

- Машк-аник! (Налево!).

- Уы-беч! (Быстрый ход!).

- Пи-кеч! (Тихий ход!).

Если бы не дым, застилавший путь, Шепиэн не стал бы тревожиться: он отлично владел челном и знал все тайны движения воды: не раз приходилось ему переправляться по этим порогам с отцом.

Саджо с братом ничего не боялась. Она смеялась, визжала и выкрикивала что-то, подгоняя пирогу, как, бывало, это делали отец и другие индейцы.

Но Шепиэн был весь в напряжении и отрывал глаза от бурлившей воды только для того, чтобы взглянуть в сторону огненного врага. Пожар догонял их с быстротой ветра, спускался вниз по холмам, расстилался багряным морем, взвивался рокочущими змеями по макушкам пылающего леса. Один раз, когда Шепиэн оглянулся назад, он увидел, что пламя перекинулось через узкий поток позади них. Теперь оставалась одна лишь дорога - вперед.