Журнал «Пионер» - Пионер, 1939 № 11

Что такое «старьевщики», - Шепиэн так и не понял. Он почувствовал, что у него задрожали губы, и опустил голову на минутку, словно рассматривая мокасины. Ему не хотелось выдать свое волнение. Потом снова гордо откинул голову и сказал тихим голосом:

- Тогда зима работай тоже. Один год работай тебе. Один год работай Чикени.

«Что за чепуха, - подумал про себя торговец. - Не спятил ли малый?»

Этому человеку никак не понять было, что могло волновать мальчика-индейца.

А потом вдруг спросил:

- Пожар видел?

- Как не видел! - ответил Шепиэн. - Моя, Саджо, Чилеви ехали там. Много горело. Чуть нам конец не случилось.

Белый человек уставился на мальчика в изумлении. Через пожар пробрались! «Чепуха!» - чуть было не сказал он, но потом даже ему стало ясно, что тут не до шуток. И он рассказал о том, что бобренок в городе, что его приобрел хозяин увеселительного сада, что Чикени живет в клетке за железной решоткой. Все это он говорил на грубом жаргоне, на котором обычно объясняются торговцы с индейцами. Под конец он добавил, что Чикени (на этот раз он назвал его Чикару) продан месяц тому назад и что за него фирма выручила пятьдесят долларов.

Пятьдесят долларов! У мальчика опустились руки: он никогда не видел столько денег. Скупщики почти никогда не давали денег за мех, а обычно выменивали шкуры на товары или продукты.

Пятьдесят долларов! Его работа не нужна и ружье тоже. А больше ему нечего было предложить. Но Шепиэн не привык падать духом. Он вернулся в лагерь и спокойно сказал Саджо, что уже все узнал о Чикени. Свою обиду на бессердечного торговца и все свои горькие сомнения Шепиэн скрыл от сестры.

Саджо по-детски обрадовалась весточке, которую принес ей брат, и решила, что теперь уже скоро и ехать можно, только подождать немного, пока Шепиэн заработает денег на билеты и на выкуп Чикени.

Она не знала, как ломал себе голову и мучился Шепиэн. «Сколько стоят билеты?» - об этом он даже боялся спросить. Что скажет отец, когда узнает обо всем? Но ведь не было другого выхода, чтобы рассеять горе сестренки. Всю ночь ворочался с боку на бок Шепиэн и все думал и думал, как дальше быть. Если бы только как-нибудь добраться до города! Может быть, там белые люди не такие жестокие, как скупщик меха… Он пошел бы к новым хозяевам Чикени и рассказал бы обо всем, что случилось, и о том, сколько горя принесла разлука с бобренком. Может быть, онл отдали бы Чике. ни, и Саджо могла бы с ним вернуться домой, а он остался бы, чтобы отработать плату за маленького бобренка. Шепиэн считал,. что понадобится не менее ста долларов. А такую сумму мальчик даже не мог. себе представить. Он только слыхал об одном счастливом индейце, которому удалось скопить большие деньги, работая проводником у американских туристов. Гитчи Мекомеа - Большие Ножи, как индейцы называли американцев, - часто щедро расплачивались с проводниками и на прощанье даже иногда оставляли им свои палатки, ружья и другие походные принадлежности.

Тут Шепиэна осенила новая мысль.

Через каждые два или три дня к пристани поселка Пляшущих Кроликов причаливал неуклюжий двухпалубный пароход с огромными колесами по бокам. Этот несуразный челн отвозил людей к железной дороге. Но попасть туда ни за что не удастся без денег. Мальчик стал размышлять, сколько капитан мог бы запросить за проезд. Конечно, больше, чем Шепиэн мог заплатить, потому что у него вообще не было денег» Большие Ножи приезжали иногда на этом пароходе. Может быть, кому-либо понадобится проводник. С этими мыслями, наспех позавтракав, Шепиэн поспешил в поселок.

Но, кроме скупщика, целое утро там никого не было. Однако незадолго до полудня на реке запыхтел неуклюжий челн-великаи и привалил к пристани, властно рассекая воду. Он вертел своими колесами, вздымая фонтаны брызг, свистел трубой, звенел звонком, - словом, поднял невозможный шум, впрочем, этого и следовало ожидать ог единственного парохода во всей округе.

Кучка туристов вышла на берег со свернутыми палатками и другими вещами. И столько этих вещей было у каждого из них, что Шепиэн только дивился, зачем они столько набрали.

Туристы с любопытством стали рассматривать маленького индейца: они смотрели на его ноги, обутые в мокасины из оленьей кожи, на черные волосы, заплетенные в две длинные косы. Стали шептаться между собой, чему-то удивлялись. Потом направили на него какие-то черные ящики и щелкнули.

Шепиэну вдруг стало как-то стыдно и неловко перед этими людьми, которые так странно одевались и так громко шумели и были такие бледные или очень краснощекие. И он почувствовал себя совсем маленьким и одиноким: ему сразу стало ясно, что никогда в жизни он не наберется храбрости, чтобы стать проводником хотя бы у одного из них. Мальчик повернулся и почти бегом пустился в обратный путь.

Но кто-то крикнул ему вслед по-индейски:

- Подожди, сынок! Я хочу с тобой поговорить.

Шепиэн не заметил там ни одного индейца, обернулся назад и увидел человека, который говорил на языке Ожибвеев почти так же хорошо, как и он сам. Это был не индеец, а бледнолицый - высокий широкоплечий гоноша с шапкой золотых кудрей и голубыми глазами, не жесткими голубыми глазами, как у скупщика, а с улыбающимися, добрыми глазами. Его белая рубашка была расстегнута у ворота, рукава засучены выше локтя, обнаженные руки и шея так загорели на солнце, что были почти такого же медного цвета, как и кожа индейцев. На ногах у него были мокасины. Несмотря на свое волнение Шепиан заметил, что незнакомец ступал как-то несмело, видно, это была непривычная для него обувь. Незнакомец подошел к мальчику, положил руку ему на плечо, и Шепиэн сразу забыл про шумную толпу и видел перед собой только добрые глаза золотокудрого юноши (Шепиэн про себя назвал его Золотые Кудри), слушал, что он говорил ему по-индейски, так хорошо владея всеми мягкими переливами родной мальчику певучей речи.

- Не бойся, - говорил он. - Эти люди не обидят тебя, они только хотели тебя снять, чтобы иметь твою карточку на память.

Незнакомец обрадовался, когда узнал, что Шепиэн, - сын Гитчи Мигуона, и очень заинтересовался, услышав о лесном пожаре. Он пошел вместе с Шепиэном.

- Пойдем в твой лагерь и поговорим. Я хочу, чтобы ты мне рассказал про ваши приключения. Мне уже- давно хотелось повидаться с детьми Гитчи Мигуона: твоего отца я хорошо знаю.

Шепиэн повел юношу через лес в лагерь: он не решился сесть с ним в свою пирогу, боялся, что белый человек перевернет ее.

Саджо готовила обед у костра. Когда она увидела брата с незнакомцем, она спряталась в палатку, потому что, кроме торговца, которого ненавидела всем сердцем, Саджо никогда еще не встречалась так близко с белым человеком.

Но, услышав индейскую речь, Саджо выглянула и встретилась глазами с ласковым гостем. Тогда она набралась храбрости, вышла и стала снова хлопотать у костра.