Журнал «Пионер» - Пионер, 1939 № 11

Клубы дыма, повисшие в воздухе, становились все темнее и темнее, пока, наконец, свет не померк - казалось, что сумерки спустились очень рано. Уже почти ничего не было видно. Все кругом стало каким-то диковинным. Дети продолжали свой путь словно во сне.

Изо всех сил гнал свой челн Шепиэн: он хорошо знал, что если они задержатся, гибель неизбежна: они сгорят или задохнутся.

Кончились пороги. Челн проскочил в тихую заводь. Здесь детей окружили какие-то странные движущиеся тени, едва заметные сквозь облака дыма. Это звери лесной глуши со всех сторон мчались вдоль берега, плыли по воде, барахтались на отмелях, поодиночке, парами, стадами. Все они ринулись к озеру, каждый спасал свою жизнь.

Животные, которые редко рисковали ступить в воду, теперь плыли по озеру: белки, кролики и даже дикобраз. Олень перепрыгнул через заросли кустов, сверкая белым хвостом, озираясь широко раскрытыми, полными ужаса глазами. Медведь мчался быстрым неуклюжим галопом, пара волков бежала легко и стремительно рядом с оленем, их обычной добычей. На этот раз хищники даже не удостоили его взглядом: сейчас не было врагов. Никто не был ни голоден, ни свиреп, никто никого не боялся.

И все обитатели леса: те, кто передвигался на двух ногах, и те, у кого их было четыре, те, кто парил в воздухе и плавал в воде - звери, птицы, пресмыкающиеся, - все спасались бегством от самого безжалостного из всех врагов, смертельного для каждого из них, от страшного врага их дикой родины - лесного пожара.

Прямо напротив пироги глубоко в воде остановился лось-великан. Его шерсть опалена на спине, сломан рог, бока вваливаются от тяжкого дыхания. Наверное, он взглянул уже в лицо гибели и мчался много миль, преследуемый огненным врагом. Могучая сила и быстрые ноги спасли зверя.

Шепиэн мог бы тронуть его веслом - лось стоял, словно окаменелый, и не замечал никого.

В этом великом смятении все стали братьями, у всех был один путь к спасению - озеро.

Теперь Саджо охватил жуткий страх. Шепиэн сам был близок к отчаянию, но он не подал вида и мужественно успокаивал сестренку. И она гребла.

Наконец, они добрались до отмелей. Густой дым стелился, скрывая тропу. А по склону холмов с хриплым ревом уже подползало пламя; алым заревом оно прорезало дымную мглу, оно дышало жаром.

Дети выбросили пирогу на берег, мигом перевернули ее вверх дном, епрятал-я под нее Чилеви. Теперь не было времени с ним возиться: никто не знал, что ждет впереди. Подхватив поклажу, дети бегом направились к озеру.

Со всех сторон валили клубы черного и желтого дыма, словно страшные призраки мчались они по пятам за Саджо и Шепи-эном.

Но вот потянуло прохладой с озера. Скоро и конец волока. Теперь можно вздохнуть свободно. Сложив на берегу свою ношу, дети побежали обратно за бобренком и за пирогой.

Но бежать они не смогли. Задыхаясь, сбиваясь с пути, они пробирались ощупью, с закрытыми глазами, едкий дым слепил, жег глаза, сдавливал дыханье. Дети продолжали свой путь, но страх щемил их сердце, как никогда.

На берегу, где лежала пирога, искры летели со всех сторон, сыпались горящие головни, а зловещее зарево полыхало так, что деревья, дым, вода - все кругом казалось багровым. Огненный враг клокотал совсем близко. Он почти догнал детей.

А под челноком бобренок Чилеви в тревоге за свою маленькую жизнь грыз берестяную стенку корзинки и уже готов был вырваться на свободу.

Шепиэн сорвал шаль с головы Саджо, намочил в воде, закутал голову и лицо сестры так, что остались видны только глаза и нос. Потом обрызгал ее всю водой и сказал:

- Не жди меня. Я скоро буду. Беги!

Крепко прижав корзиночку с бобренком, Саджо исчезла во мгле дыма.

Пустая корзинка

Когда Саджо скрылась из вида, Шепиэн задержался еще на Минутку, быстро обрызгал свою одежду и укрепил весла внутри пироги, продернув их сквозь ременные петли.

Как недоставало ему отца! Все, что было в его детских силах, он сделал. Но выбрал ли он правильный путь?

Саджо ушла вперед одна. Надо спешить.

Вскинув ладью к себе на спину, Шепиэн просунул голову в ременное ярмо и быстро двинулся в путь. За это время пламя уже перекинулось совсем близко, почти догнало его. Шепиэн бежал быстро, как только в силах бежать четырнадцатилетний мальчик с пирогой на плечах, и все посматривал в сторону, на полыхавшую вблизи сплошную огненную стену. Деревья валились с грохотом. Шепиэн ринулся вперед, прямо в багровый дым. Он задыхался. От накаленного воздуха кружилась голова. Дым слепил глаза. Стиснув зубы, мальчик продолжал свой путь под рев и грохот объятого неистовым пламенем леса. Еще не тронутые деревья ловили огонь своими макушками. Пламя скользило с дерева на дерево, развеваясь багряными стягами, все ближе подползая к тропе.

На перевернутую дном кверху пирогу падали куски пылающей коры, пирога дымилась, казалось, что она уже горит.

Но почему же Шепиэн до сих пор не догнал Саджо? Ведь девочке было труднее бежать с непослушным, испуганным бобренком чем брату, хотя и с тяжелой, но послушной пирогой. У Шепиэна вдруг мелькнула ужасная мысль: «Быть может, Чилеви прогрыз корзинку и убежал, а Саджо задержалась, чтобы найти его? Неужели она осталась где-то позади?» Впереди дым начинал рассеиваться, потянуло свежим ветерком с озера.

Изнемогая от усталости, с затуманенными, слезящимися глазами, еле держась на ногах, Шепиэн споткнулся еще раз и упал со всего размаха вместе с пирогой на что-то мягкое, что преградило ему путь. Поперек тропы ничком лежала Саджо, одной рукой она крепко сжимала корзинку - пустую: Чилеви, наконец, прогрыз себе выход и убежал.

Не помня себя, Шепиэн вылез из-под пироги, поднял сестренку на руки и, с трудом переводя дыхание, кое-как добрел с ней к озеру.

Он положил девочку на берег, обрызгал ей лицо водой, стал растирать ей руки и в отчаянии закричал:

- Саджо, Саджо, скажи мне что-нибудь!

Девочка открыла глаза и прошептала чуть слышно: - Чилеви!

Шепиэн промолчал: он не мог сказать сестре, что бобренка нет, что корзинка пуста. Дым повалил уже к озеру. Весь волок был охвачен пожаром. Намочив быстро шаль и набросив ее на лицо Саджо, Шепиэн бросился к пироге. Поднять ее Шепиэн уже не был в силах; к счастью, она лежала невдалеке, и он поволок ее к берегу. Быстро побросав поклажу на дно челна, Шепиэн на руках перенес туда Саджо и уложил ее поближе к носу. Девочка все еще сжимала корзинку и звала слабым голосом:

- Чилеви, Чилеви, Чилеви!

Не теряя дорогого времени, Шепиэн занял свое место на корме и поспешно стал отчаливать от берега. С болью в сердце он вспомнил про маленького Чилеви, которому теперь он уже не в силах был помочь. Шепиэн утешал себя только той мыслью, что чутье поможет зверьку найти путь к воде и что, быть может, теперь он уже достиг озера и остался жив, хотя и отбился от друзей… Вдруг позади раздались резкий удар по воде и громкий всплеск. И что бы вы думали? Заблудившийся Чилеви был тут как тут, довольный и счастливый. Шепиэн закричал. от радости: