Эсмира Исмаилова - На берегах Босфора [Стамбул в рецептах, историях и криках чаек] [litres]

– Iç [29] Пей ( тур .). , – настойчиво сказала она и поднесла армуд прямо к моим губам. Я сделала глоток и спустя каких-то несколько секунд почувствовала себя гораздо лучше.

Сколько я ни пыталась объяснить этим милым людям, что в городе мало солнца и мне нужны витамины, они лишь молча качали головами и протягивали мне заветный стакан с безумно сладким чаем. Я даже нашла на полке упаковку с тем, что искала, но они настырно не обращали никакого внимания на мои просьбы. Это было странно: в любом другом городе меня бы давно снабдили батареей баночек с четкими рекомендациями по употреблению их содержимого. Здесь все было не так. Наконец меня проводили до двери и указали дорогу.

– Ступай в Нишанташи! Там гуляй. Долго. И пей portaka suyu [30] Апельсиновый сок ( тур .). .

Что такое «портакал сую», я хорошо знала, потому что вывески с этими словами встречались здесь еще чаще, чем «ECZANE». Я пообещала зайти как-нибудь еще, а сама побрела в указанном направлении, повинуясь рекомендациям необычных фармацевтов, которые так и не продали мне желанный витамин Д.

Карта в телефоне определила маршрут в десять минут, и я медленно шла мимо хорошо известных мне домиков цветов радуги. В трещинах на фасадах пробивалась молодая зелень, что превращало эти недостатки в высокохудожественные приемы. Наконец я пересекла широкий проспект Halaskargazi прямо у метро Osmanbey и медленно побрела по узкой улице Rumeli.

Кругом распахивали начищенные двери торговые лавки, предлагавшие товары на любой вкус, в том числе и искусные копии брендовых вещей. Я будто шагнула на глянцевые страницы фэшн журналов, где каждому было доступно все то, о чем только пару месяцев назад заявили на Неделе моды в Нью-Йорке. Призывно смотрели гобеленовые сумки-шопперы Dior, безразмерные клатчи-подушки Bottega и набившая оскомину черно-коричневая клетка LV. На пару минут я зависла у витрины, рассматривая изящную модель 2.55 дома Шанель. Когда-то в университете я писала работу о великолепной Коко и так прониклась ее сильным духом, что решила непременно обзавестись ее сумкой – как знак уважения к революционным идеям слабой и одновременно великой женщины. Находчивый хозяин магазина реплик быстро смекнул и, не успела я опомниться, уже презентовал все прелести заинтересовавшей модели. Сумка действительно была неплохой копией: традиционная кожаная бордовая подкладка, кармашек на замке для любовных писем и легендарная стеганая клетка…

– Эти квадратики очень модные! – искал плюсы находчивый продавец на ломаном русском. Клиент в это время дня – большая удача.

– Это не квадратики, – сказала я ему, возвращая сумку. – Это витражи аббатства Обазин. – И пошла дальше, подгоняемая легким будоражащим ветром.

Копии дорогих вещей навевают тоску – как и копии людей, копии жизней и даже судеб. Мальчик-мусорщик резво собирал выставленные пакеты, торопясь успеть навести лоск на торговой улице до того, как на нее хлынут толпы веселых зевак. Он грузил мусор на огромную телегу и, толкая ее перед собой, медленно взбирался по крутому подъему брусчатого переулка.

Со скрипом открывались деревянные ставни, и заспанные люди, потягиваясь, выглядывали из окон с крохотными чашками в руках. Они кивали друг другу, как старым знакомым, и казалось, что за последние сто лет здесь ничего не изменилось.

Поразительная преданность времени и верность традициям жили повсюду: в потертых фасадах дорогих домов; в мостовой, вылизанной до скользкости ветрами и подошвами; в ссутулившейся фигурке маленького мусорщика, который унаследовал свой скромный заработок от отца, а тот от деда; в жалящем скрипе медных замков на окнах, что распахиваются каждое утро в одно и то же время, выдыхая тонкий аромат свежезаваренного кофе.

Я представила, как много лет назад прогрессивные султаны осваивали новые земли города. Неудивительно, что им приглянулся этот зеленый оазис, сплошь покрытый лесами. Здесь часто охотились и тренировались в стрельбе из лука молодые принцы. Их звонкие псы гоняли дичь по округе, пока находчивые вельможи захватывали участок за участком, чтобы хоть как-то приблизиться к высшему сословию. Сегодня, если быть внимательным, можно увидеть вмонтированные в тротуары кривеньких улиц Нишанташи каменные столбики, на которых выбиты имя принца, расстояние полета его стрелы и дата. Поиск таких вех может стать увлекательным квестом, только мне играть было не с кем, и я просто рассматривала древние письмена на встречавшихся камнях.

Я неспешно брела по улице Rumeli, впитывая невероятные ароматы утренней сдобы: крендельки и булочки всевозможных форм пробуждали здоровый утренний аппетит. Справа, на большом перекрестке (где магазин люксовых турецких товаров Yargici), расположились в рядок крикливые продавцы апельсинов. Они ловко подкидывали в воздух сочные оранжевые плоды, призывая немногочисленных прохожих отведать утренний эликсир здоровья – ведь именно так стамбульцы называют традиционный portakal suyu. Спешащие на работу люди или просто прогуливающиеся с собачками – все потягивают оранжевый напиток и хрустят еще теплыми кунжутными бубликами. Картинка настолько напоминала идиллическую, что я, ни о чем не думая, направилась прямиком к одному из таких островков, заполненных пахучими цитрусовыми. Серьезный мужчина лет сорока, закатав рукава по локоть, самоотверженно крутил колесо ручной соковыжималки, быстро меняя половинки апельсинов. Мое внимание приковали его крепкие жилистые руки. Сок шафранового цвета быстро заполнял бутылки, которые тут же уходили в руки прохожих. Я немного потопталась на месте – внимания на меня никто не обратил.

– Portakal suyu tatlımı? [31] Сок сладкий? ( тур .) – решила я попрактиковать свой турецкий, но тут же об этом пожалела, так как забыла, что вопросы о свежести и сладости здесь воспринимаются как личное оскорбление. Человек с красивыми руками недовольно закатил глаза и сунул мне бумажный стаканчик, предварительно наполовину наполнив его соком. И что мне нужно было с ним делать? Хватило бы одного глотка, чтобы определиться, а здесь столько сока, что я напьюсь им вдоволь и покупать уже будет ни к чему. Я протянула стакан обратно и попросила целую бутылку. Мужчина криво усмехнулся и опрокинул содержимое стаканчика себе в рот, а я, пока он наполнял мою бутылку, решила снова попрактиковаться. В конце концов, если не начать говорить на улице, никогда не выучишь язык – так было написано в приложение Duolingvo, которое вот уже месяц натаскивало меня новыми словами и фразами.

– Утром можно пить сок? Не вредно? – предположительно вопрос в переводе должен был прозвучать именно так. Человек с бутылкой посмотрел на меня внимательно, тяжело выдохнул, и я поняла, что сегодня вечером за семейным ужином он будет рассказывать обо мне как о ненормальной чудачке-иностранке. Это показалось несправедливым, ведь я всего лишь пытаюсь понять, почему моя мама всю жизнь учила не пить апельсиновый сок натощак.