Данико Ихошвили - Реальность человека 19 века. Мир прошлого из впечатлений и мнений современников

В Хуа-ма-чен было получено распоряжение пекинского начальства о движении экспедиции. Путешественникам дали в провожатые солдат, которые тут же их обманули, указав не ту дорогу, по которой они предполагали идти.

Двинувшись к Минчжоу, экспедиция шла весь день парал лельно великой стене. В некоторых местах на стену надуло пески, которые поднимаются до верху, т.е. до высоты 3—4 сажень, и местами даже пересыпаются через стену. По пути встречалось много разоренных деревень и кумирен. По словам туземцев, желающих вновь заселить эти места находится мало, потому что местность бедна водой и неудобна для хлебопашества. Життели в основном разводят баранов, стада которых часто встречаются в степи. Вторая половина дороги шла вдоль долины незначительной речки, спускаясь к уровню Желтой реки (Хуанхэ).

2-го октября экспедиция вступила в город Линьчжоу, северную границу провинции Ганьсу. Город открылся версты за две в очень привлекательном виде. Среди обширной степи, пожелтевшей от зноя, растянулся версты на 3—4 лес из фруктовых деревьев: яблоней, жужубов, персиков и абрикосов, среди которых, как бы для разнообразия, поднимаются пирамидальные тополи. Город стоит в центре этой роскошной зелени, а в стороне от него возвышается высокая многоэтажная башня. На северо-западе виднеется опять полоса леса, окаймляющая Хуанхэ; на севере – песочные холмы, которые издали представляются сплошною синею стеною.

Линьчжоу, бывшая столица Тангутского царства, была построена в 527 году, потом смыта разливом Желтой реки; построена вновь, вторично смыта, и только тогда уже переведена подальше от Желтой реки.

По китайскому приданию прежде вся эта земля была монгольская. Китайский император Ты-чин попросил у монголов участок земли протяжением в полет стрелы. Монголы согласились. Тогда фый-ху (крылатый человек) сел на стрелу и отнес ее на 400 м. Так и стала вся земля китайская.

В Линьчжоу экспедицию застал осенний период дождей, и ей пришлось выждать пять дней. В первый же день к путешественникам явились чиновники за паспортами и принесли узелок свежих цзаоров, за что были вознаграждены двумя стеариновыми свечами и шестью листами писчей бумаги. Ежедневно приходил полицейский солдат, чтобы оберегать путешественников от любопытства толпы. Похлопывая бичом в воздухе, эти полицейские усердно отгоняли толпу, но она уходила не дальше ворот.

7-го октября экспедиция, в сопровождении небольшого ки тайского конвоя, оставила Линьчжоу.

Окрестности Линьчжоу прекрасно возделаны. Среди полей рассеяны многочисленные фанзы, окруженные фруктовыми садами. Вдоль каналов растут жужубы, вязь и ива. По гребням каналов тянутся караваны на ослах и мулах. Картина оживленная и чрезвычайная приятная для глаза.

Так как большая дорога после ливней была залита водой, то караван был направлен побочной тропой, очень извилистой, проходящей зигзагами между пашнями и фанзами.

В верстах 6—7 от Лин-Чжоу путешественники видели полуразрушенную крепость, в которой восставшие мусульмане отбивались от императорских войск. Их предводитель Ван-Хун был казнен, а мусульмане, по усмирении восстания, выселены на правую сторону канала, а на левой им запрещено было жить. И действительно, перешедши на другую сторону канала, путешественники стали встречать чисто-тюркские физиономии с бородами, а иногда с бакенбардами.

Городок Цзинь-цза-пу, в котором экспедиция ночевала, построен, как говорят, предводителем мятежных мусульман Ма-хуа-луном, который был схвачен и казнен в Пекине. Рассказывают, будто Ма-хуа-лун сложил все свое серебро в деревянный гроб, закрыл в землю и убил всех семисот человек, что закапывали серебро; так и осталось неизвестным, где закрыть этот клад.

За Цзинь-цза-пу характер местности изменяется. Почва постепенно понимается и переходит в плоские хребты. Возделываемые участки более и более сокращаются, население редеет.

Теперь уже путешественники находились довольно высоко, на 500 метров выше Линьчжоу и продолжали подниматься. За вторым перевалом они спустились в глубокую долину, окруженную лессовыми горами. Растительность здесь бедная; почва скудно покрыта травою, леса нет. В лессовых обрывах жители выкапывают пещеры и устраивают себе жилища; жилые пещеры идут большую частью вглубь горы сажень на 6—7, при ширине в 3—4 аршина и высотой от 3—4 сажень.

Входом служит большое отверстие, а над ним другое, заменяющее окно. Стены пещеры затираются водою, отчего на них образуется что-то вроде глазури. В переднем конце пещеры устраиваются каны, отапливаемые снаружи, а задняя часть служит хлевом и кладовыми. Скот приходится прогонять через жилое помещение, но туземцы не стесняются этого. Эти пещерные жилища очень прохладны летом и теплы зимой. Лессовая почва очень клейкая и не грозит обвалом. Пржевальский ви дел такое жилище с огромным камнем посередине свода. Камень держался только в верхней своей части, но никто об этом не беспокоился. Семья жила в этой пещере уже четырнадцать лет, и камень ни на йоту не изменил положения.

Иностранный торговец

William Alexander

Есть два способа добраться из Калькутты в приграничный сибирский город и до монгольской Ургы: либо на верблюжьем караване, либо на обычном русском тарантасе, запряженном лошадьми. Я выбрал последний вариант. Расстояние немногим более двухсот миль занимает четыре дня, так как одни и те же лошади должны проделать весь путь без смены экипажа.

Я пересек границу на довольно удобном транспорте прекрасным весенним утром. Транспорт был запряжен тремя сильными лошадьми, а моя верховая лошадь спокойно шла рядом с тарантасом чтобы можно было свободно ей воспользоваться для преодоления рек или спортивной прогулки.

Что на самом деле является границей трудно сказать. За узкой, грязной полосой того, что я считаю, называют «нейтральной землей», но которая, очевидно, используется главным образом как своего рода русско-китайская урна для мусора, ничто не может обозначать границы двух огромных империй и путь проходит прямо в Монголию без препятствий. Я узнал, что много лет назад здесь что-то было, но с этим давно покончено. Русские, которые, как правило, любят всюду засовывать свой национальный герб и расставлять черно-белые ящики, где это возможно, несомненно, считают этот отдаленный уголок недостойным такой помпы.

Пещера у озера Улунжур