Адам Водницкий - Провансальский триптих

Что человек есть существо общественное в большей степени, нежели пчелы и всякого рода стадные животные, ясно из следующего: природа, согласно нашему утверждению, ничего не делает напрасно; между тем один только человек из всех живых существ одарен речью.

Беседа в Провансе — искусство, больше того: я бы сказал, важнейшее из искусств; здесь ценится умение конструировать выводы, то есть риторика («искусство убеждения», по Аристотелю), или, иначе говоря, неоспоримая однозначность высказывания, — но также и то, что провансальцы называют élegance de discours — красотой дискурса. В диалоге самый эффективный способ найти истину — правильный выбор слова, называние вещей своими именами. Люди средиземноморской культуры — сущие мастера ведения диалога, наследники Протагора из Абдеры, Горгия из Леонтин, Продика с Кеоса [328] Протагор из Абдеры (около 480 г. — около 410 г. до н. э.) — древнегреческий философ, основатель школы софистов; Горгий из Леонтин (около 483 г. — около 375 г. до н. э.) — древнегреческий философ, софист и ритор; Продик Ксеосский (около 465 г. — около 395 г. до н. э.) — древнегреческий философ-софист. .

В Арле дискутируют много и охотно, любой повод хорош. А поводов предостаточно, случай противопоставить слову слово не заставит себя ждать: это и дружеская встреча, и открытая сессия муниципального совета, и публичный диспут, и предвыборное собрание. В процессе поиска противоречий в рассуждениях оппонента силу собственных аргументов успешно подкрепляет меткое слово. Это наследие греческой агоры, римских народных собраний, наконец, многовековых традиций города как места встреч. Убедительный аргумент, красивая реплика всегда, в любых обстоятельствах, может рассчитывать на бурное одобрение. Кое-кто по воскресеньям ходит в церковь исключительно для того, чтобы оценить качество проповеди. Красноречивая проповедь, словно виртуозно исполненная ария, нередко награждается аплодисментами. Косноязычие в публичной дискуссии, языковые ошибки ( bévues , sottises , balivernes [329] Ляпы, нелепости, вздор ( франц. ). ) безжалостно высмеиваются. В 1965 году в издательстве Робера Лаффонта вышел увесистый том «Словаря глупости» [330] Полное название «Словарь глупости и ошибочных суждений» ( Dictionnaire de la bêtise et des erreurs de jugement ). Ги Бештеля и Жан-Клода Каррьера. В нем цитировались высказывания известных писателей, государственных деятелей, ученых, журналистов, церковников. Позорно было оказаться на страницах такого издания. Но таковы были — и есть — правила игры, такова сила слова.

Прогулка по форуму завершается на набережной Роны. Солнце уже прячется в туманную дымку над Камаргом, осыпая воду красными вспышками. Близится вечер. На обратном пути я покупаю в булочной-кондитерской возле церкви Святого Цезария багет, в любимом магазинчике La ciboulette на площади Короля Фердинанда — зелень и фрукты. Как обычно, выставляю столик на балкон, чтобы за ужином глядеть на верхушки деревьев, на красноватую чешую крыш, слушать чириканье черных стрижей и думать о людях, которые оставили следы в этом городе, которые, как и я, здесь жили, смотрели на солнце, пили вино, разламывали хлеб, заботились о близких, со страхом или надеждой смотрели в завтрашний день, размышляя о времени, которое везде и всегда катится себе и катится, пока не зальет, не затопит нас как вода.

12 сентября, понедельник

Я часто задаю себе вопрос: как случилось то, что случилось? Каким чудом всего через несколько лет после кровопролитной девятилетней войны, когда еще не осела взметенная германской конницей Цезаря пыль, не рассеялся запах гари и на полях сражений у стен Герговии, Алезии и по берегам Аксоны белели непогребенными кости почти миллиона павших галльских воинов, на завоеванных территориях, точно грибы после дождя, стали вырастать города, столь отличные по духу, внешнему виду, способу функционирования от давних племенных столиц, будто их перенесли из другой культурной среды? Бывшие кельтские поселения обрели новый облик: Арль ( Colonia Iulia Paterna Arelatensium Sextanorum ), Ним ( Colonia Augusta Nemausus ), Нарбонна ( Narbo Martius ), Оранж ( Colonia Iulia Prima Secundanorum Arausio ), Фрежюс ( Colonia Octaviorum ) поразительным образом уподобились городам Апеннинского полуострова, а большинство их коренных обитателей, сохраняя свою идентичность, в скором времени приобрели статус равноправных граждан Римской империи.

Воистину римская социальная инженерия не имела себе равных! Подлинное завоевание Арля (то же самое можно сказать и о других городах Галлии) произошло не насильственным путем, а в результате необычайно быстрой ассимиляции — цивилизационной и культурной. Путем мирной экспансии — не в железных рукавицах, а в шелковых перчатках. И при этом никакого движения сопротивления, никаких мятежей, никаких войн! Pax Romana [331] Римский мир, или Августов мир ( лат. ) — длительный период мира и относительной стабильности в пределах Римской империи эпохи принципата. ! Римские интеграционные методы были на удивление эффективны — в покоренных провинциях и захваченных городах завоеватели сохраняли все, что могло быть освоено: социальную структуру, праздники, племенные традиции, даже местных богов, у которых немедленно находились двойники в римском Пантеоне. Так, кельтский Беленоc становится Аполлоном, Таранис — Юпитером, богиня Сирона иногда ассоциировалась с Дианой. Однажды запущенный процесс латинизации дальше покатился сам. И покатился быстро. Уже в конце правления Октавиана Августа свадебные церемонии, процессии с изображениями богов, погребальные обряды, перечисленные в fasti [332] Фасты — календарь, содержащий в себе перечисление и объяснение выпадающих на каждый день праздников, игр, жертвоприношений и т. п. праздники немногим отличались от римских. Пожалуй, история Европы не знает других столь же успешных интеграционных экспериментов. Вероятно, после падения Римской империи единственный (если не считать франкскую империю Карла Великого) пример подобного рода — продержавшаяся немногим более ста лет Австро-Венгерская монархия. А ведь о мирном сосуществовании народов и культур мечтали испокон веку. Это имел в виду Фалес Милетский, рекомендуя ионийцам создать конфедерацию. Идея объединенной Европы угадывается в сочинении Блаженного Августина De civitate Dei [333] «О граде Божьем» ( лат. ). . О ней мечтал Данте Алигьери ( De Monarchia [334] «О монархии» ( лат. ). ) и Максимильен Сюлли, который в своем проекте международного соглашения Le Grand Dessein [335] «Великий замысел» Максимильена де Бетюна, герцога Сюлли (1560–1641) — французского государственного деятеля, гугенота, одного из ближайших советников Генриха IV. предлагал создать в Европе объединенное государство по образцу древнегреческой амфиктионии [336] Амфиктиония — союз различных племен, объединенных общими установлениями. . Ее представлял себе Иммануил Кант, когда писал Zum ewigen Frieden. Ein philosophischer Entwurf [337] «К вечному миру Философский проект» ( нем. ). , и Клод Анри де Сен-Симон в De la réorganisation de la société européenne [338] «О реорганизации европейского общества» ( франц. ). .