Александр Усовский - Парашюты над Вислой

Втроём разведчики, хоронясь в тени развалин, пробрались на триста метров западнее, и в торце последнего дома, взобравшись на его руины, нашли отличную позицию. С неё целиком просматривался дворец, его западная сторона, сад за дворцом и внутренний дворик — в котором, вскинув бинокль к глазам, Савушкин увидел копящуюся перед атакой немецкую пехоту.

— Витя, видишь?

Снайпер, всмотревшись в свою оптику, коротко бросил:

— Да.

— Офицеры?

— Трое или четверо. И человек сто пятьдесят бойцов.

— Приготовься! Как только лупанёт самоход — стреляй.

— Принято.

— Олег, у тебя с собой сколько патронов?

— Одна лента. И ещё одна осталась у нимца. Я на його повисыв.

— Хорошо, больше и не надо. Как только немцы пойдут в атаку, а баррикада откроет огонь — лупи всю ленту махом и уходим.

— Добре!

Самоходки, преодолев трамвайные пути, остановились и вновь дружно выпалили в сторону баррикады. Раздались взрывы — которые весьма взбодрили немецкую пехоту. Толпа немцев вывалились в ворота дворца, живо развернулась в густую цепь и порысила к своим самоходчикам — которые медленно двинулись вперёд.

— Витя, сейчас!

— Готов!

Ближняя к разведчикам самоходка остановилась, выстрелила — и почти одновременно с ней раздался хлёсткий винтовочный выстрел с правого фланга. Один из офицеров, ведущих цепь в атаку, выронил пистолет, споткнулся, упал на колени — и ткнулся лицом в травмайные рельсы. Савушкин, наблюдавший это в бинокль, удовлетворённо кивнул.

— Один есть. Сейчас будет вторая стрелять — не опоздай!

— Не боись, командир!

Вторая самоходка выстрелила, почти одновременно с ней выстрелил Некрасов — но, насколько понял Савушкин, ни в кого не попал: ни один из трех оставшихся немецких офицеров не упал, все дружно продолжали подгонять своих бойцов.

— Витя, промах!

— Вижу. Ничего, не уйдут!

Тем временем цепь подошла к самоходкам. Машины утробно рыкнули, выпустили в воздух клубы чёрного, тяжёлого, густого дыма — и двинулись к баррикаде.

— Олег, готовность!

— Есть!

— Витя, за тобой должок! Давай, пока моторы ревут!

— Ща отдам!

Третий выстрел Некрасова достиг своей цели — толстый немец, оежсточённо махавший своим «парабеллумом», внезапно замер, выронил пистолет — и повалился навзничь. К нему подбежали двое солдат, попытались оказать помощь — но тут же бросили это дело; судя по всему, рана оказалась смертельной.

Самоходки и крадущаяся за ними цепь тем временем подобрались к баррикаде меньше, чем на двести метров — и тут та взорвалась просто морем огня! Ого! — подумал Савушкин, это уже не те мальчики с пистолетами, которые пытались штурмовать Гданьский вокзал, это уже всерьез, по-настоящему…

— Олег!

Вместо ответа старшина, прижавшись щекой к прикладу, нажал на спуск. Пулемёт загрохотал, гильзы золотистой струёй потекли под ноги разведчиков, сноп огня осветил развалины, в которых они засели, трассеры тонкой струёй пронзали ночь и впивались в спины немцев, вырывая из цепи бойцов целыми дюжинами…

Всё, теперь их позиция раскрыта, надо бежать! Как только последняя пуля покинула ствол пулемёта — Савушкин скомандовал:

— Ходу!

Они бросились вниз, добежали до угла — и тут на их недавней позиции раздался взрыв. Кто стрелял, Савушкин не понял — но это уже было не важно. Теперь важным было успеть как можно дальше отбежать от позиции — как говориться, во избежании летального исхода…

— Товарищ капитан, пока с обеих сторон лупят — давайте я постреляю! Тут обзор хороший! — взмолился на бегу Некрасов.

— Витя, ходу! — Не до снайперского баловства сейчас!

Наконец, запыхавшись, Савушкин со своими разведчиками добежали до затаившихся в развалинах какого-то магазина лейтенанта, радиста и пленного немца.

— Товарищ капитан, целы? — спросил Котёночкин.

— Целы. Вы тут как?

— Ждём вас. Уходим?

Савушкин не ответил, вскинув бинокль, осмотрел место недавнего боя. Самоходки уползали к дворцу, целевшие немцы, таща раненных, отошли за трамвайные линии. Что ж, один — ноль, подумал Савушкин. Проредили мы их знатно, вместе с повстанцами — не менее, чем на треть, на второй заход они вряд ли решатся, а это значит — путь к перекрестку Свентоерской и Новинарской пока свободен…

— Уходим. До места назначения — всего километр, до рассвета успеем.

Но до рассвета они не успели.

Савушкин услышал артиллерийский залп и даже не разумом, а спинным мозгом понял — это по их душу. Мгновенно скомандовав «Ложись!» он рухнул на мостовую — и в ту же секунду метрах в двадцати прямо по улице земля содрогнулась. Четыре разрыва, один за другим, взметнули на высоту третьего-четвертого этажа обломки домов, булыжники мостовой, остатки лип, когда-то украшавших улицу, клочья всякого мусора — грохот оглушил его, а взрывная волна едва не сбросила в воронку посреди улицы. Следующая серия разрывов вспахала сквер чуть дальше — безажалостно скосив купу молодых ив и расшвыряв обломки скамеек и беседок.

Твою ж мать! Двести десять миллиметров, не меньше! Савушкин приподнял неожиданно тяжёлую, звенящую от разрывов голову:

— Все живы? Котёночкин, ты как?

— Жив… — раздался неуверенный голос лейтенанта. — Только флягу осколком, кажись. пробило — весь бок мокрый…

— Олег, посмотри лейтенанта! Сам цел?

— А шо мэни зробицца, товарищ капитан? Зараз гляну…

— Строганов?

— Цел. И рация в порядке.

— Некрасов? — Молчание. — Некрасов! — Уже более тревожно. — Жив, черт поморский?

Из-под стены раздался недовольный голос снайпера:

— Жив. А винтовке моей каюк… Осколок. Газовый поршень перебил. Отстрелялась моя Света…

— Ничего, найдем другую… Олег, что лейтенант?

— Цел. И вправду фляга…

Савушкин встал, осмотрелся, и скомандовал:

— Осмотреться!

Разведчики осторожно, оглядываясь по сторонам, встали — и тут Савушкин боковым зрением уловил какое-то движение у развалин слева. Осторожно и по возможности незаметно он достал «парабеллум», подготовился к открытию огня — и резко обернулся.

В арке стояли три повстанца — с хорошо заметными в темноте бело-красными лентами на касках.

— Która grupa? — спросил один из них. Значит, повязки на рукавах у группы Савушкина они заметили. Очень хотелось бы надеятся, что и работу их пулемёта они тоже засекли… Капитан ответил:

— Армия Людова, батальон Шведа. З Жолибожа.

— Batalion „Khrobry”. Pierwszy. AK. — Представился тот же, кто спрашивал. Повстанцы подошли к группе Савушкина.

— Na Żoliborz? — спросил всё тот же, судя по всему, старший, повстанец.

Савушкин кивнул.

— Естесмы вывьяд. Дзялали з полеченья майора Рышарда. Тераз врацам.

— Nie przechodź. Niemcy zajęli Muranov, kontrolują całe terytorium między ulicami Nalevka i Bonifraterskaya… [205] Не пройдёшь. Немцы заняли Муранув, контролируют всю территорию между улицами Налевки и Бонифратерской