Дарья Иволгина - Новгородская ведьма

Вадим подошел ближе. Пират краем глаза уловил присутствие второго и выругался.

— Что вам нужно? — спросил он.

— Ну, ну… Мы же с тобой уже познакомились? — мирным тоном проговорил Флор, но ножа не убрал. — А ты мне уже все показал. Все, что я хотел увидеть.

— Что? — не понял пират.

— Люди! — повысив голос, крикнул Флор. — Прошу вас, будьте свидетелями! Вчера я выдержал бой с пиратом на море! У меня в мачте остался обломок его шпаги. Совсем крошечный. Если тот кусочек стали, который я держу в кулаке, подойдет к щербине на шпаге вот этого человека, — хватайте его!

Несколько моряков отодвинули тарелки и встали. Им было любопытно. Кроме того, среди них нашлось двое-трое некогда пострадавших от пиратского нападения. Все эти люди разглядывали противников с нескрываемым интересом.

— Будь ты проклят! — крикнул капитан, бросая свою шпагу на пол и пытаясь удрать.

Он тотчас наткнулся на Вадима.

В трехпалой руке блеснул кинжал с широким лезвием.

— Стой! — крикнул один из присутствующих и вытащил пистолет. — Он заряжен!

— Врешь! — прошептал пират.

— Хочешь проверить? — с насмешкой осведомился моряк, поднимая пистолет. — Целиться из него не очень удобно, но зато с такого расстояния он проделает в тебе дыру лучше любой пики.

— Будьте прокляты! — сказал пират, сдаваясь. Он сел на скамью, промокнул лоб платком. — Что вам угодно?

Флор осторожно поднял брошенную шпагу и поманил Вадима. Тот приблизился, держа в пальцах кусочек стали. Кончик шпаги действительно был обломан, и найденный вечером трофей идеально подошел к месту облома.

— Сволочь! — закричал один из моряков, бывших в кабачке. — Из-за тебя я потерял больше тысячи гульденов! Слушайте, — обратился он к остальным, — он пустил ко дну мой корабль, и мне пришлось наниматься простым матросом к моим же собственным конкурентам…

— А у меня погибли брат и два племянника, — добавил еще один.

Пират сверкал глазами, но продолжал сидеть неподвижно. В кабачке только два человека не слишком интересовались происходящим: какой-то оборванец, который торопливо доедал свой суп, и сам хозяин. Пирата схватили и утащили прочь.

Флор засмеялся.

— Шпага-то мне осталась, — сказал он. — Знатный трофей. Надо будет отдать ее мастеру, чтобы заново заточил.

Весь день Флор пропадал по делам. С ним был неотлучно дядя Ляпун — человек строгий, неподкупный и хорошо разбирающийся как в людях, так и в товарах. Облапошить своего Олсуфьича дядя Ляпун никому бы не позволил.

О том, как шли торговые дела, Вадим не спрашивал. Он отдыхал и наслаждался жизнью. Никогда прежде он не чувствовал себя так хорошо. Только теперь он начал понимать, какой драгоценный дар — молодость и здоровье. Прежде, конечно, он тоже ценил их, но на что он тратил их в Петербурге? Ну, на учебу, на поездки в лес, на тренировки с деревянным оружием…

Здесь все было иначе. Здесь это было на самом деле бесценное достояние. Битвы, прогулки по чужим городам, вечери в кабачках, красивые женщины, говорящие на незнакомом языке, путешествия с их магией постоянно меняющегося пейзажа, море — коварное, великолепное море, которое человек научился одолевать на хрупкой деревянной скорлупке…

На корабле бывали и гости — иногда молчаливые женщины, пытающиеся что-нибудь купить или продать, а то и нырнуть к моряку под одеяло, иногда — нищие, очень часто — любопытные мальчишки, сыновья местных рыбаков.

Всех привечали, однако за всеми и приглядывали. Поздно ночью к Флору прибежал Животко.

— Чего тебе? — спросил Флор, лениво отставляя тарелку с местными яствами: мясо в капусте. Он купил это в городе у толстой, хмурой женщины с лотком на шее.

— Зовет этот… — Животко махнул рукой, показывая вниз, туда, где находился раненый пират.

— Что ему надо? — Флор поднялся. — Помирает он, что ли?

— Нет… Ему поговорить надобно…

Флор, недоумевая, спустился по трапу. Раненый ждал его в нетерпении. Завидев русского капитана, он быстро заговорил:

— Тебя сегодня ночью убьют.

— Что за глупости? — возмутился Флор.

— Говорю тебе… — настаивал на своем раненый. — На корабле остался один человек. Я его знаю. Он из нашей бывшей команды. Спрятался где-то в трюме, ты его и не заметил. Он приходил сегодня просить милостыню…

— Откуда ты все это знаешь? — не верил Флор.

— Ха! — раненый чуть приподнялся на здоровом локте. — Он сюда — шасть! Меня заметил, даже затрясся. «Много ты им наболтал? Про капитана рассказал?» Я — что молчал, как рыба. А о чем было рассказывать, сам посуди? Он мне сказал, что капитана сегодня схватили.

— Это правда, — кивнул Флор. — Мы его разоблачили при всех. Нашлись доброхоты, которым он еще прежде жизнь испортил. Его теперь повесят, я думаю…

— Можешь и не думать, непременно вздернут. Меня, кстати, тоже — если только ты этого парня не найдешь… — добавил раненый.

— Рассказывай по порядку, — велел Флор. — Я ничего не понимаю.

— Он хочет тебя убить сегодня ночью. Он был в кабачке, когда вы капитана вязали. Он где-то здесь прячется. А когда тебя убьют, он меня выдаст властям. Чтобы сойти за законопослушного гражданина. Мол, выследил пирата — для того и на корабль попал. И что тебя, дескать, я заколол. Он мне простить не может, что вы ко мне так отнеслись по-доброму…

— А на что он рассчитывал? — не понял Флор. — Что ты смолчишь?

— Да он вообще не думал, что ты ко мне придешь разговаривать. И кое-что он мне не говорил, это я сам так прикидываю… Он — очень подлый. Я его полгода знаю — подлее человека не видывал. Разве что мышь какая-нибудь может быть хуже.

— Скажешь тоже… Где же эта мышь схоронилась?

— Ищи за тюками. Возьми фонарь… И еще… — Раненый помолчал немного, а после добавил: — Оставь со мной кого-нибудь. Как бы он меня не прибил. Я его боюсь, знаешь…

С бывшим пиратом остался Вадим, рядом притулился и Животко. Флор с двумя матросами скрылся в трюме.

Бывший пират заснул. Это поразило Вадима. Смертельная опасность притаилась где-то рядом, а он спит.

Животко тоже зевал во весь рот.

— Нравится тебе эта жизнь? — спросил его Вадим, чтобы только не заразиться сонливостью.

— Не-а, — сказал Животко. — Да только мне никакая не нравится. Я жениться хочу, — добавил он вдруг.

— Как это? — удивился Вадим.

— Ну, я бы на богатой женился, — пояснил Животко. — И до конца дней своих ничего бы не делал. Слушал бы музыку, а еще нанял чтеца — пусть бы книги мне читал… Я мечтать люблю.

— Удивительный ты персонаж, Животко, — сказал Вадим и вдруг насторожился: — Слышишь?

— Ага, — Животко снова зевнул.

Из трюма действительно донеслась грубая, громкая ругань, а потом яростный, быстрый стук клинков. Схватка длилась недолго и закончилась протяжным стоном.