Владимир Сназин - Доктор Постников

– Дохтур, – дрожа от страха и заикаясь, промолвил купец, – а огнем жечь не будешь?

– На твое счастье, один великий французский хирург придумал новый способ лечения почечуя. Ты даже не почувствуешь, как его у тебя не станет. Он у тебя отпадет незаметно, как у самого Святого Фиакра.

– А чем ты будешь его лечить? – полюбопытствовал больной.

– Тебе этого знать не нужно, – сухо ответил доктор, – все равно не поймешь. Твоя забота в том, чтобы подписать долговое письмо, снять порты и лежать спокойно. Ну что, письмо составляю?

– Составляй, – скрежеща зубами, ответил мужик и, опустив на лавку голову, отвернулся.

– Готфрид, возьми рецептурную книгу и запиши рецепт послабляющего клистирного сбора Кульпепера. Только вот что, – остановил его фон Гаден, – удвой дозу каждого сбора и добавь в него хлебного вина два фунта.

Готфрид на тумбе раскрыл книгу и быстрым, но ровным почерком записал перечень лекарственных трав, входивших в состав сбора с удвоенной дозировкой, как просил доктор, и добавил пропись хлебного вина.

– Учитель, для какого количества воды готовить раствор? – спросил Готфрид.

– Воды… – фон Гаден задумался, наклонил голову, сбоку посмотрел на купца, затем грубо раздвинув его ягодицы и сказал: – на полведра, думаю, этого хватит.

– Что-то еще, учитель?

– Да, следующий рецепт: корня ипекакуаны – 3 золотника, хлебного вина – фунт, чернослива – полфунта, александрийского листа – 3 золотника. Смешать. Залить кипятком – полтора фунта. Тщательно размешать. Процедить. В питье добавить два золотника меда. Разделить на две части. Записал?

– Записал.

– Яган, друг мой, выдай Готфриду все необходимое по прописи рецепта, а сам сличи по указной тетради, сколько наш купец должен будет заплатить за лечебное снадобье.

Когда аптекарь Гутменш и Готфрид ушли, Петр спросил фон Гадена:

– А мне что делать, учитель?

– Ты, Постников, положи купца на лавку на живот в лекарственном зале, пусть ждет, когда будет готово снадобье, и принеси сюда травник Кульпепера.

Выполнив указание доктора, Петр достал из стола-прилавка травник и принес его доктору фон Гадену за занавесь.

– Открой книгу на странице сто тридцать один.

Петр открыл.

– Видишь рецептурную пропись?

– Вижу.

– Прочти ее.

Петр прочитал латинские названия лекарств: «Взять масла эвкалипта два золотника, листья шалфея – щепоть, листья проскурника – столько ж…»

– Знаешь, что это за снадобье?

– Нет, доктор.

– Это полоскание для горла. Если хочешь стать хорошим лекарем, ты должен выучить все рецептурные прописи травника Кульпепера на память. Теперь возьми книгу, иди в алхимическую палату, покажи пропись рецепта Готфриду и скажи ему, что я просил сначала приготовить полоскание, а клистирный раствор он сделает потом, купец подождет.

Петр повернулся и готов был идти, но доктор остановил его:

– Постников, когда полоскание будет готово, вернетесь сюда оба и приведете отрока с нарывом в горле. Пусть Готфрид прихватит с собой одну часть рвотного раствора.

Петр повернулся и пошел, но фон Гаден снова его остановил:

– Постников, ты забыл взять с собой книгу.

– Она мне не нужна, учитель, я запомнил рецепт.

– Запомнил? – с сомнением произнес доктор. – А ну повтори, – велел он, и на его лице появилась гримаса недоверия.

Но Петр без запинки повторил пропись рецепта.

– Удивительно, – сказал доктор, – надеюсь, что это у тебя не юношеское увлечение медициной…

– Я очень хочу выучиться на лекаря, а тятенька мой хочет, чтобы я стал доктором.

– Доктором, – задумчиво проговорил фон Гаден, как будто, что-то вспоминая. – Твое стремление к учению весьма похвально. С такой памятью, думаю, мечта твоего родителя сбудется.…А теперь иди, но книгу возьми и положи на место.

Щуплый, с исплаканными глазами и весь мокрый от страха и жара паренек пришел в еще больший ужас, когда увидел доктора фон Гадена в докторской палате, куда его привел Петр. Доктор фон Гаден с красными на выкате глазами и длинным горбатым носом да еще в черном, длинном фартуке, походил не на херувима – крылатого помощника Всевышнего, а на европейского чумного доктора Средних веков, которые во время разгула чумы наводили на европейцев ужаса не меньше, чем сама чума.

– Сядь на лавку лицом к окну, – приказал доктор пареньку и пододвинул свою скамью ближе к лавке.

Мальчик, бледный от страха, подошел и сел, как ему было приказано, поперек лавки – так, что лучи солнечного света, проникавшие через узкие потолочные окна, падали прямо на его лицо. Нижняя челюсть у него тряслась, зубы клацали, мальчик стонал и от страха, и от боли, а из сухих глаз выкатились две маленькие слезинки.

– Готфрид, подай мне раствор ипекакуаны, а чашу с полосканием поставь на тумбу, сам встань позади отрока и придерживай его голову, только надежно. Ты, Постников… – Петр встрепенулся, готовый сорваться с места и выполнить любое поручение учителя. Но фон Гаден жестом руки остановил его порыв. – Никуда бежать не надо. Возьми это ведро и поставь сюда, – он показал место под ногами парня, – а вон то широкое полотенце держи в руках наготове.

Петр быстро исполнил все поручения и с полотенцем в руках встал сбоку от доктора, ожидая дальнейших приказаний.

– Ну, стеклодув, давай посмотрим, что у тебя лишнего в горле, открой-ка рот. – Доктор одной рукой взял паренька за каштановый чуб, другой – за нижнюю челюсть и неожиданно откинул его голову назад, так что луч света из окна попал ему прямо в горло.

– О, – воскликнул он, удивленный, видимо, размерами опухоли. – Э, отрок, так у тебя здесь вторая голова выросла, больше половины твоего горла перекрыто нарывом. Постников, иди-ка сюда, чтобы тебе было понятно, чем отличается хирургический больной от больного с нутряными болезнями, посмотри внимательно, что ты видишь?

Петр приблизился и осторожно, чтобы не толкнуть руку, державшую голову мальчика, заглянул в его горло.

– Что видишь? – спросил фон Гаден.

– Нарыв, учитель.

– Правильно. А теперь скажи, ты можешь до него дотронуться?

– Могу. – И он невольно поднял руку и хотел пальцем потрогать гнойник.

– Не надо, – остановил его доктор. – Теперь тебе ясно, что такое хирургический больной?

– Ясно, учитель. – Петр засмущался, и лицо его тут же покраснело.

Доктор фон Гаден отпустил чуб больного и сказал:

– Вот что, отрок, если ничего не делать, то в ближайшее время, он лопнет, и ты захлебнешься гноем. Поэтому нарыв нужно разрезать.

При этих словах мальчик вздрогнул, плотно сжал челюсти, испуганно раскрыл глаза и, не разжимая губ, сильно закашлялся. Откашлявшись он, всхлипывая и втягивая носом непроизвольно текущие сопли, едва слышно проговорил: