Владимир Сназин - Доктор Постников

– Осталось три минуты, учитель, – сказал он, взглянув на песочные часы.

– Постников, иди укладывай купца на лавку, только правильно – почечуем к свету. Принеси в докторскую палату полведра воды из чулана и возвращайся сюда, возьмешь готовый клистирный раствор у Готфрида, выльешь из тигля его весь в ведро с водой и хорошо все перемешаешь. Понял?

– Понял, учитель. – И Петр, поклонившись доктору и аптекарю, вышел.

Только успел он уложить купца на лавку и смешать клистирную массу с водой, как доктор с аптекарем и Готфридом вошли в докторскую палату, и тут же за ними следом вошел сторож Ивашка.

– Вот тебе, купец, долговое письмо, которое ты должен подписать. – Доктор подал ему лист бумаги, на котором было написано крупными буквами: «Долговое письмо». Оно представляло собой обязательство должника, который под залог дома получил лечебную услугу от доктора Аптекарского приказа Даниила фон Гадена. Эту услугу должник обязуется оплатить без роста в течение года в нижеозначенной сумме… Дальше приводился расчет. В самом низу имелась приписка: лекарственный сбор – пятиалтынный.

– А это, – доктор фон Гаден подал купцу второй лист, – пропись лекарственного сбора, необходимого для твоего лечения. Прочти все и подпиши. Как только подпишешь письмо, сразу приступим к лечению. – И он на шаг отступил в ожидании решения купца.

Купец, измученный болезнью и окончательно расстроенный не только заоблачной ценой за лечение, но и страхом подвергнуться варварской процедуре раскаленным железом, не стал ни читать, ни проверять правильность написанного, да и вряд ли смог бы прочесть латинские прописи. Поэтому он просто тупо посмотрел на исписанные бумажные листы, подписал, отдал оба листа доктору и молча опустил голову на лавку.

Фон Гаден глянул на подпись, сложил листы пополам и передал аптекарю Гутменшу.

– Готфрид, – обратился он к юноше, – у тебя все готово?

– Да, учитель.

– Где раствор ипекакуаны?

– На комоде, вон, в той чаше.

– Ага. – Доктор убедился, что чаша с раствором действительно на месте. – Но мне еще понадобится золотник гусиного жира.

– И жир я приготовил, – с готовностью сказал Готфрид, – вот. – И он протянул доктору маленький каменный тигель с небольшим кусочком жира на дне. – Я знал, что для клистира всегда нужен жир, поэтому захватил его. – Скосив глаза, Готфрид подмигнул Петру, который ничего не упуская восторженно следил за приготовлениями к операции.

– Готфрид, ты молодец, – похвалил юношу фон Гаден, беря у Готфрида тигель. – Ты очень хороший алхимист и хороший помощник.

Затем он залез под фартук, достал несколько тонких, но плотных льняных нитей длиной примерно с локоть (40–45 см.) и стал их раскладывать на комоде так, чтобы каждая имела петлю и две концевых затяжки. Все присутствующие, включая сторожа Ивашку, с любопытством вытянули шеи и наблюдали за приготовлениями. Даже купец, почувствовав застывшую тишину, повернул голову и, уперевшись руками в лавку, попытался что-то разглядеть за спинами тех, кто стоял у комода. Между тем доктор взял с комода чашу с раствором и, повернувшись к купцу, спросил:

– Как звать-то тебя, страдалец?

– Михайло кличут, – подозрительно косясь на чашу в руках доктора, слабым голосом ответил купец.

– Ну что, Михайло, начнем тебя лечить?

– Да уж давай, дохтур, лечи, что ли, чего уж там… никаких сил нету терпеть… – Он опустил голову на лавку и беззвучно захныкал. Видимо, полагая, что та чаша, которую держал доктор, это и есть все лекарство, за которое он должен будет заплатить такую непомерную цену.

– На-ка вот выпей. – И доктор подал купцу чашу с настоем ипекакуаны.

– Что это? – морщась от запаха, спросил тот.

– Лекарство, за которое ты уже расписался, пей.

Мужик, давясь, мелкими глотками пил этот невероятно горький раствор. Допив до конца, он вернул чашу доктору.

– И что, – с укоризной взглянув на доктора, спросил он, – от этой отравы у меня почечуй отпадет?

– Михайло, – сказал доктор, не замечая обиды купца, – если почувствуешь тошноту, сдерживай ее сколько сможешь. Ты, Постников, поставь пустое ведро под отверстие в лавке, а корыто на лавку между ног купца. Теперь подай мне мундштук и налей в клистир полный цилиндр раствора.

Неожиданно у мужика появились позывы на рвоту, изо рта струйкой потекла обильная слюна.

– Уже тошнит? – спросил доктор.

– Да.

– Удерживай сколько можешь! – почти выкрикнул доктор. – Теперь быстро встань на четвереньки!

Купец, кряхтя, превозмогая боль и сдерживая тошноту, уперся локтями в лавку, согнул сначала одну, потом другую ногу и медленно встал на четвереньки. Но как только он опустил голову, первая порция рвоты вырвалась наружу.

– Опусти голову ниже, – велел доктор, – еще ниже, ближе к отверстию. – Яган, и ты, Готфрид, держите руки купца, только не давайте ему поднимать голову.

Аптекарь и Готфрид, каждый со своей стороны, с силой придавили руки мужика к лавке – так, что его лицо практически оказалось, прижато к отверстию.

– Ты, Ивашка, – приказал доктор сторожу, – полезай под лавку и крепко держи его ноги снизу.

Сторож словно клещами обхватил своими мощными ручищами щиколотки купца, так что тот не мог ими пошевелить. За первым позывом рвоты последовало еще два. Левой рукой доктор быстро раздвинул ягодицы больного и вставил в обильно смазанный гусиным жиром анус медный мундштук.

– Клистир, Постников! – скомандовал он и протянул в сторону Петра руку.

Петр был наготове и тут же подал ему цилиндр со вставленным в него поршнем. Доктор ловким движением вставил узкий конец цилиндра в мундштук и, держа его в руках, приказал Петру нажать на поршень. Было слышно, как жидкость с силой вошла в кишечник и забулькала в животе. Мужик было застонал, но обильная рвота не дала ему закричать.

– Быстро снова наполни цилиндр, – приказал доктор.

Петр дрожащими руками вставил в цилиндр воронку, наполнил его до краев клистирным раствором, вставил поршень и снова подал доктору.

– Вставив цилиндр в мундштук, – доктор скомандовал. – Жми на поршень!

Струя с глухим гулом наполнила кишечник и раздула живот купца. Рвота у мужика прекратилась, и он от боли истошно закричал на весь зал. В этот момент его почечуйные узлы раздулись до невероятных размеров, так что через истонченную кожицу можно было видеть плавающие внутри темные кровавые сгустки. Доктор фон Гаден замер, зажимая крагами отверстие в мундштуке.

– Постников, пододвинь корыто плотнее к почечую и удерживай его в приподнятом положении, – приказал он.

Меньше чем через минуту купец снова заикал и следом пошла третья волна рвоты. От натуги почечуйные узлы лопнули и кровавые сгустки, словно пушечные ядра, вылетев из ануса, со шлепками разбились о фартук, стоявшего прямо напротив Петра. Доктор вынул мундштук из ануса, и кишечник купца с шумом изверг из себя в подставленное Петром корыто огромное количество зловонной массы перемешанной с кровью. Не ожидая такого напора, Петр не успел увернуться, и часть ее попала на его фартук.