Владимир Сназин - Доктор Постников

– Говори, Готфрид, молю тебя.

– Я не помню всех подробностей…

– Рассказывай, хотя бы что помнишь.

– Ну хорошо, слушай. По рождению фон Гаден – польский еврей, родился он, кажется, в Бреслау. Его отец тоже был лекарем, он-то и привил Стефану любовь к медицине. Как докладывал сам фон Гаден моему дяде, он, будучи еще совсем юнцом, охотно помогал своему родителю собирать лекарственные растения, разделять их по свойствам и составлять различные смеси. Стефан почти всегда присутствовал при всех операциях, какие приходилось делать его батюшке. По словам моего дяди фон Гаден так мечтал стать лекарем, что часто ночами забирался в курятник и тренировался на домашней птице – делал либо курице, либо гусю кровопускание. А утром, когда матушка заходила в курятник за яйцами, она находила там их бездыханными. Она корила и ругала Стефана за бесцельное душегубство, а батюшка при матери выговаривал сыну за жестокость, но наедине хвалил за стремление к знаниям. Поскольку фон Гаден был еврей, а школы была под опекой церкови, то путь к студенческой скамье для него был закрыт. Лютеранская церковь в Бреслау, под контролем которой находились все местные школы, не могла допустить, чтобы иноверец учился бок о бок с лютеранами. Поэтому Стефану ничего не оставалось делать, как на время обучения принять лютеранство.

– А разве церковь допускала такое, чтобы иноверец принял другую веру ради получения образования? – удивился Петр.

– Допускала, потому что это выгодно было и церкви, которая получала нового, хоть и временного, прихожанина, и университету – о нем ширилась молва в мире, и об университете узнавали в других странах. А там, глядишь, новообращенному понравится, и он останется в избранной вере. Так вот, – продолжал рассказывать Готфрид, – его батюшка как мог самолично обучал Стефана медицине. Но этого было недостаточно, нужна была система. Узнав, что во Львове в братской школе-коллегиуме (статус чуть ниже европейского университета) есть медицинский факультет, фон Гаден переехал туда. Но и там иезуиты – ревностные католики – поставили ему условие: если хочет учиться в школе, должен принять католическую веру. И Стефан стал католиком.

Петр остановился как вкопанный и посмотрел на Готфрида:

– Постой, разве такое возможно – постоянно менять вероисповедание, сначала принять одну веру, потом другую?. Не является ли это вероотступничеством?

– Я думаю, что фон Гадена нельзя обвинять в отступничестве от своей истинной веры, потому что переход в другую церковь с его стороны был вынужденным. Ведь известно же, что иудеям запрещено поступать в европейские университеты, поэтому они вынуждены переходить в другую конфессию. Но в душе он все равно молился своим богам. Это, кстати, касалось не только евреев. К слову сказать, в моей альма-матер – Йенском университете, где мне три года довелось изучать фармакопею, тоже было несколько католиков, которые на время обучения приняли протестантизм. Но, как я позже узнал, после окончания университета один из них так и остался в нашей вере. А вот другой пример: тебе известно такое имя – Франциск Скорина?

Петр задумался, но, видимо, ничего не припоминая, отрицательно покачал головой.

– Этот доктор из княжества Литовского был православной веры. Правда, славен он был не как врачеватель, а как печатник – он печатал книги.

– А почему ты о нем вспомнил?

– Он точно так же, как и фон Гаден, при поступлении в Краковский университет на время учебы поменял православие на католичество и принял католическое имя Франциск… Но остался он католиком или снова сделался православным мне не известно.

– Так что, доктора фон Гадена, после того как он принял католичество, приняли в школу? – возвращая Готфрида в русло рассказа, спросил Петр.

– Да, он успешно окончил лекарскую школу, получил диплом бакалавра медицины, но был сразу же принудительно отправлен на войну с восставшими казаками. Его приписали цирюльником к отряду Стефана Потоцкого. Отряд был небольшой, поэтому казаки Богдана Хмельницкого совместно с татарами его быстро разбили, а Потоцкого и Стефана фон Гадена взяли в плен. Первый опыт доктора фон Гадена как цирюльника как раз и случился в плену. Там же он и начал свою практику с лечения раненого гетмана Потоцкого от гангрены. Татары, узнав, что фон Гаден – доктор, быстро убили гетмана, а фон Гадена за хорошие деньги продали туркам в рабство. Два года фон Гаден был рабом у турок. Но ведь не зря же он был и оставался евреем. Хозяин, который его купил, считал, что бежать рабу некуда, поэтому не особенно ограничивал свободу его передвижений, тем более что фон Гаден лечил всю хозяйскую челядь и ему часто приходилось отлучаться на базар за лечебными травами. Как рассказал сам фон Гаден моему дяде, в одну из таких отлучек на базаре он познакомился с купцом-евреем и, выбрав однажды удобный случай, купец-еврей в мешке с товаром тайно вывез фон Гадена из Константинополя. Затем через Валахию он снова вернулся на Украину. Но недолго наслаждался он полученной свободой. Городок Чертков, в котором он жил со своей семьей, был захвачен армией Василия Бутурлина. Его снова взяли в плен, а когда узнали, что он лекарь, заставили лечить раненых солдат – их после битвы было великое множество. И вот здесь фон Гаден вспомнил, что он иудей, вознес благодарственную молитву Всевышнему и благодарил Его за предоставленную возможность по-настоящему применить полученные в братской школе знания.

– И как же фон Гаден применил эти свои знания?

– Он излечил более ста двадцати пяти тяжелораненых ратников. Новость об этом сразу разнеслась по всему русскому лагерю. В этот момент у Бутурлина находился его друг и ближайший царский боярин Артамон Матвеев. Узнав, что в киевском госпитале с большим успехом русских солдат лечит какой-то шляхетский лекарь-жидовин, он непременно захотел его видеть. Сам искушенный в лекарских науках – усилиями Матвеева в Москве была организована первая аптека, – он понял, что перед ним искусный мастер своего дела. И когда покидал лагерь Бутурлина, предложил цирюльнику фон Гадену поехать с ним в Москву, на что тот не раздумывая дал свое согласие. По протекции Артамона Матвеева фон Гадена приняли в Аптекарский приказ, но ему поставили определенные условия. – Готфрид остановился, замолчал и, посмотрев на Петра, спросил:

– Как ты думаешь, Петр, какие условия ему поставили?

Петр также остановился и непонимающе взглянул на Готфрида:

– Ты говоришь какими-то загадками. Откуда мне знать, какие условия ему поставили в Аптекарском приказе?

– Патриарх Никон с одобрения царя Алексея Михайловича потребовал от жидовина фон Гадена, – Готфрид сделал паузу, – отречься от своей иудейской веры и принять православие, если он хочет служить православному царю.