Уилбур Смит - Муссон

Хэл обрезал фитиль так коротко, как только осмелился: это всегда представляло собой деликатное дело, потому что два одинаковых куска фитиля никогда не горели с одной скоростью. Хэл и Дэниел простучали каждый фитиль черенком ножа, стараясь добиться более ровного горения, потом вставили фитили в отверстия в бочках. Сейчас каждая секунда была на счету, и они не могли тратить время на то, чтобы убедиться в совершенстве каждого из обрезков. Если один и не догорит до конца, четыре других все равно вызовут взрыв.

Хэл поднял голову, оторвавшись от работы.

Большой Дэниел уже закреплял последний фитиль комком мягкой смолы.

– Готово, насколько возможно.

– Поджигай фитили! – приказал Хэл.

Дэниел ударил стальным кресалом по кремню. Один за другим фитили загорались и начинали тлеть, пуская вверх тонкие струйки дыма.

– Бочки на плечо! – тихо сказал Хэл.

Пятеро других мужчин, выбранных за большую силу, которые ждали, сидя на корточках, вскочили и рванулись вперед. Другая пятерка следила за ними, готовая помчаться вперед и подхватить бочки, если носильщиков сразит вражеская пуля со стены форта.

Хэл выхватил саблю и подошел к опушке леса, из-под укрытия деревьев наблюдая за открытой полосой и стенами.

Пока что стены оставались безлюдны. Хэл глубоко вздохнул, собираясь с силами.

– Тихонько, парни! За мной!

Не издавая ни звука, матросы побежали вперед.

Босые ноги тяжело нагруженных людей глубоко проваливались в песок при каждом шаге, но они быстро одолевали расстояние и уже почти достигли ворот, когда со стены над воротами раздались крик и выстрел. Хэл увидел голову в тюрбане между зубцами и дымящееся дуло древнего джезайла, направленное вниз. Расстояние было невелико, и один из бежавших матросов получил пулю прямо в обнаженную грудь. Раненый во весь рост растянулся на песке, бочка скатилась с его плеча.

Большой Дэниел находился всего в шаге позади него и легко подхватил ношу, словно какую-то кеглю.

С бочкой на плече он перепрыгнул через умирающего и первым достиг ворот. Поставив порох рядом с петлями ворот, он кивнул тем, что бежали за ним:

– Сюда! Сюда тащите!

Первый носильщик добежал до него, хрипя и задыхаясь от усилий, и Большой Дэниел перехватил его ношу.

– Беги назад, к деревьям! – рявкнул он и поставил бочонок рядом с первым.

– Отлично сделано, парень!

Он схватил следующий бочонок и поставил пирамидой на два первые.

Теперь уже целая толпа пронзительно кричавших арабов собралась на зубчатой стене над ними; беспорядочные выстрелы из мушкетов гремели в воздухе, пока люди Дэниела старались добраться до деревьев. Еще одного ранило, и он лежал, издавая стоны, на открытом месте, а вокруг него вздымались фонтанчики песка от пуль – арабы старались прикончить его.

Матросы открыли ураганный ответный огонь из рощи.

Их пули ударялись о белые блоки, и дождь осколков кораллов сыпался на тех, кто притаился у тяжелых ворот.

Хэл, сидя на корточках рядом с Большим Дэниелом, прилаживал пятый бочонок на самый верх пирамиды. Он подул на тлеющий конец фитиля в своей руке, и тот вспыхнул красным огоньком.

– Уходи, Дэнни, – сказал он своему могучему товарищу. – Я позабочусь об остальном.

– Прошу прощения, капитан, но лучше уходи сам. – Большой Дэниел тоже держал в руке тлеющий кончик фитиля. Хэл не стал тратить время на возражения. Он просто занялся другим фитилем.

Работая размеренно, без суеты, они подожгли каждый из фитилей и подождали, убеждаясь, что все они горят ровно.

К этому времени половина гарнизона форта уже собралась на стене прямо у них над головой, стреляя так быстро, с какой скоростью возможно перезаряжать оружие; пули летели в сторону рощи. Четыре сотни британских моряков кричали и визжали, паля по зубцам стены.

Хэла и Дэниела защищал от огня сверху выступ под верхней частью стены над воротами; но как только они покинут свое укрытие, возвращаясь к пальмам, сразу окажутся на открытом месте.

Хэл в последний раз окинул взглядом тлеющие фитили – от них осталось по дюйму или чуть больше, остальная их часть находилась уже в бочках.

Он встал:

– Думаю, нам пора уходить.

– Да, я тоже не вижу причин задерживаться, капитан.

Большой Дэниел усмехнулся, показав беззубые десны, и они бок о бок выскочили на открытую полосу.

В то же мгновение крики наверху усилились: каждый араб на стене старался попасть в бегущую пару. Тяжелые свинцовые пули жужжали вокруг их голов, врезаясь в песок под ногами. Из-за деревьев ободряюще кричали моряки, так же яростно паля в арабов на стенах.

– За «Серафим»! – горланили они. – Нажми, Дэнни! Скорей, капитан!

Время словно замедлилось вокруг Хэла. Он как будто очутился под водой, каждый шаг тянулся много минут. Линия деревьев не приближалась, а мушкетные пули сыпались градом.

В Большого Дэниела угодила не одна, а сразу две пули, почти одновременно. Одна ударила его сзади в колено, раздробив кость, и нога согнулись под ним, как мерная лента плотника. Вторая пуля попала в бедро и превратила в осколки шейку бедра.

Большой Дэниел упал на песок, обе бесполезные теперь ноги подогнулись под ним.

Хэл пробежал еще четыре шага, прежде чем осознал, что остался один.

Остановившись, он посмотрел назад.

– Беги! – крикнул Большой Дэниел. – Ты мне не поможешь! У меня обе ноги разбиты!

Он уткнулся лицом в песок, и ему запорошило глаза и рот.

Хэл развернулся и помчался назад под ураганным огнем.

– Нет! Нет! – взревел Большой Дэниел, выплевывая песок. – Уходи, дурак! Беги!

Хэл наклонился над ним и схватил за плечи.

Попытавшись поднять Большого Дэниела, он был ошеломлен весом огромного тела. А Дэниел ничем не мог помочь его усилиям, лишившись обеих ног. Хэл глубоко вздохнул, перехватил Дэниела по-другому и снова попытался поднять. На этот раз ему удалось оторвать от земли половину торса Дэниела, и Хэл попробовал подставить плечо под мышку другу.

– Бесполезно! – выдохнул ему в ухо Дэниел, теперь уже охваченный безумной болью. – Уходи, спасайся!

У Хэла не хватало дыхания на ответ, поэтому он собрал все остатки своих сил и снова потянул, напрягая все до единой мышцы своего тела. От усилия у него потемнело в глазах и во тьме заплясали звезды, но ему удалось оторвать Большого Дэниела от песка, и тот даже сам забросил правую руку на плечи Хэла. Они стояли так долгое мгновение, держась друг за друга, но не в силах сделать хотя бы шаг.

– Ты сумасшедший, – прошептал Большой Дэниел; его губы находились в дюйме от уха Хэла. – Сейчас порох взорвется…

Наверху, высоко на зубчатой стене, один из арабских стрелков засыпал горсть крупного черного пороха в ствол своего древнего джезайла и забил поверх него пыж.