Уилбур Смит - Муссон

Оно было пустым.

На полу лежал тюфяк из сухих пальмовых листьев, мебель отсутствовала. Косой солнечный луч проник через бойницу в дальней стене, и Том быстро подошел к ней. Сквозь проем он увидел бухту и два корабля, стоявшие на воде.

– Это та самая, – пробормотал он.

Вскочив на подоконник, он высунул наружу голову. По стене ползла лиана, до нее почти можно было дотянуться рукой.

– Это та самая камера, где держали Дориана. Но куда он подевался?

Спрыгнув на пол, Том оглядел пустое помещение. И увидел ввинченные в каменные блоки железные кольца, к которым приковывали людей. Стены пестрели от надписей, выцарапанных на мягком коралле.

Том прочитал португальские имена и даты столетней давности, потершиеся, поросшие мхом и лишайником. Имелись тут и более свежие дополнения арабскими буквами, и Том нашел среди них цитату из семнадцатой суры Корана, которую он узнал, потому что Эл Уилсон заставил его выучить эти строки наизусть.

Под этой надписью было нацарапано кое-что еще, явно пряжкой ремня или чем-то в этом роде. Буквы были свежими, не потемневшими и выглядели по-детски:

ДОРИАН КОРТНИ,

3 ФЕВРАЛЯ 1691 ГОДА.

– Он был здесь! – громко закричал Том. – Эболи, Дорри был здесь!

В дверях появился Эболи, закрыв своим массивным телом весь проем.

– Где же он теперь, Клебе?

– Мы его найдем.

Том задержался лишь для того, чтобы содрать с себя мешавшую ему длинную одежду и бросить ее к стене.

Потом они вместе побежали обратно по коридору и наружу, на солнечный свет. Во дворе внизу продолжалось сражение, и на бастионах крепости тоже дрались люди.

Но уже становилось ясно, что защитники крепости почти повержены. Сотни арабов уже сбежали через разбитые ворота. Побросав оружие, они удирали к роще. Другие остались зажатыми внутри стен. Кто-то стоял на коленях, моля о милосердии, но Том увидел и тех, кто предпочел броситься вниз со стен и разбиться, лишь бы не встречаться с английскими саблями. В развевающихся белых одеждах они с визгом проносились в воздухе и разбивались о землю.

Однако некоторые еще сражались. Одна группа примерно из десятка мужчин удерживала восточный бастион с отчаянными криками: «Аллах акбар!» – «Аллах велик!»

Пока Том смотрел туда, англичане уже налетели на них и побросали со стен вниз.

Том в отчаянии искал в этой мешанине маленькую фигурку с огненными волосами, но брата нигде не было видно.

В сторону Тома бежала какая-то женщина. Ее черную накидку сдуло ветром, голова осталась непокрытой. Том увидел, что это почти ребенок.

Ее длинные черные волосы падали на испуганное лицо, темные глаза расширились и напоминали глаза олененка, за которым гонятся собаки.

За ней с хохотом гнались четыре матроса, их рубашки промокли от крови убитых ими врагов, и лица покрывали пятна крови – мужчины пылали похотью.

Они поймали девочку на краю стены и опрокинули на камни.

Трое прижали ее к плитам и, как она ни сопротивлялась, подол ее платья задрали вверх, обнажив стройные смуглые бедра и гладкий живот.

Четвертый моряк быстро развязал свои штаны и упал на нее.

– Давай-давай, не теряй времени! – подбадривали его дружки.

Том никогда в жизни не смог бы и вообразить чего-то столь ужасного. Его, послушника ордена Святого Георгия и Священного Грааля, всегда учили, что война благородна и все истинные воины – доблестные и галантные рыцари.

Он рванулся было вперед, чтобы вмешаться, но Эболи схватил его за руку и удержал, как железной цепью.

– Оставь их, Клебе. Это право победителя. А наша задача – найти Бомву.

Он назвал Дориана его детским прозвищем, означавшим на языке лесов «Красный».

– Мы не можем им позволить! – выпалил Том.

– Мы не можем их остановить, – резко возразил Эболи. – Они тебя просто убьют, если ты попытаешься. Давай-ка лучше искать Бомву.

Девочка жалобно рыдала, но Эболи потащил Тома по спуску вниз.

В этой части двора они нашли целый лабиринт старых стен и дверей. Некоторые двери были распахнуты настежь, но большинство крепко заперты, а окна закрыты ставнями.

Дориан мог находиться за любой из этих дверей. Том знал, что его младший брат наверняка растерян и испуган. Следовало его отыскать до того, как он пострадает в сражении или от рук мародеров.

– Начни оттуда! – крикнул он Эболи, показывая на крытую террасу. – А я пойду с этого конца.

Он не стал оглядываться, проверяя, послушался ли его Эболи, а просто подбежал к ближайшей двери. Она оказалась заперта. Том сперва налег на нее плечом, пытаясь открыть, потом отступил на шаг и ударил по большому замку ногой. Но тот и не думал поддаваться его усилиям.

Том оглянулся и увидел одного из матросов с «Серафима»; тот бежал по террасе с топором в одной руке и пистолетом в другой. Руки у него были по локоть в крови, а лицо горело возбуждением битвы.

– Чарли! – громко окликнул его Том.

Даже сквозь туман боевого безумия матрос услышал его.

– Взломай эту дверь! – приказал Том.

Чарли усмехнулся, радуясь приглашению еще что-то разрушить.

– Отойди-ка назад, Томми! – крикнул он и бросился на дверь.

Два мощных взмаха топора – и дверная панель разлетелась в щепки, а остатки повисли на петлях.

Отшвырнув их ногой, Том прыгнул внутрь. И очутился в путанице маленьких комнат и коридорчиков. Том побежал вперед, заглядывая по пути в каждое из помещений.

Люди явно покинули их в спешке: везде валялись смятые постельные принадлежности и одежда.

Вдруг Том услышал громкий стук над головой и сразу увидел шаткую лестницу в конце коридора. Похоже, наверху кто-то пытался вырваться из запертой комнаты. Может, это Дорри?

Сердце Тома заколотилось. Не раздумывая, он поспешил по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Наверху он увидел тяжелую открытую дверь; огромный железный ключ все еще торчал в замке. За дверью скрывалась длинная узкая комната. Ставни закрывали окна, и внутри царила полутьма.

– Дорри! – закричал Том, быстро оглядываясь по сторонам.

Он сразу понял, что это не тюремная камера. Вдоль стены напротив закрытых окон выстроились небольшие деревянные сундуки.

Они походили на те сундуки, которые его отец захватил на дау аль-Малика… сундуки, в которых лежал выкуп за Дориана.

Том сообразил, что это, скорее всего, одно из хранилищ аль-Ауфа. А возможно, то, где он держал самую ценную добычу.

Четыре сундука оказались открытыми, и откинутые крышки позволяли увидеть содержимое во всей красе.

Даже при всей тревоге за брата Том был ошеломлен тем, что увидел в них. Он узнал характерные арабские мешочки для денег, наполнявшие сундуки. Взяв один, он взвесил его в руке. Вес и очертания монет под холстом развеяли все сомнения насчет того, что там могло храниться.