Уилбур Смит - Муссон

– Куда вы поведете ваш новый корабль? И когда отплываете?

Том уловил странную ядовитость в этом вопросе и ушел от ответа:

– Я же всего минуту назад стал его хозяином! – Он засмеялся. – Так что об этом я еще не думал.

Чайлдс смотрел ему в глаза, стараясь заметить любую попытку увильнуть, и Тому пришлось продолжить:

– Думаю, порты южной Франции на Средиземном море стали бы для меня наилучшими угодьями. Или, может быть, французские территории Луизианы в Мексиканском заливе. Я мог бы повести «Ласточку» через Атлантику…

Чайлдс хмыкнул, не до конца убежденный:

– Я искренне надеюсь, Кортни, что вы не подумываете о том, чтобы обойти мыс Доброй Надежды и отправиться в Индийский океан на поиски пропавшего брата?

– Боже правый, конечно нет! – Том снова засмеялся. – Я не так глуп, чтобы соваться в штормовые зоны на бумажном кораблике вроде «Ласточки».

– Все территории по другую сторону мыса дарованы королевской хартией нашей достопочтенной компании. И с любым посторонним там обойдутся настолько сурово, насколько позволяет закон.

Стальной блеск в голубых глазах Чайлдса ясно давал понять, что одним законом дело не ограничится.

Старые моряки говорили: «По другую сторону Линии нет закона». А это значило, что в далеких океанах законы цивилизованного мира просто не действовали.

Чайлдс крепко сжал руку Тома, подчеркивая свои слова:

– Я думаю, что вам надо бояться меня куда сильнее, чем вашего брата, если у вас вообще хватит дерзости встать на пути у МЕНЯ.

– Уверяю вас, милорд, я вижу в вас доброго друга и не хочу этого изменять, – с жаром ответил Том.

– Значит, мы друг друга поняли.

Чайлдс прикрыл жесткость взгляда улыбкой и с таким же пылом пожал руку Тома.

«Все это чистые пустяки, – самодовольно сказал себе лорд. – Думаю, окончательная судьба этого парня теперь полностью в руках его старшего брата».

Вслух же он сказал:

– Удачи вам! Ступайте с богом!

И мысленно добавил: «Или с дьяволом».

И помахал пухлой рукой.

Том легко запрыгнул в карету и жестом позвал за собой Эболи. Чайлдс отступил назад и кивнул кучеру, и тот ответил ему многозначительным взглядом, потом коснулся кнутом полей своей шляпы. Он дернул поводья, и карета покатила прочь.

Том и Эболи так погрузились в беседу, что ни один из них не замечал, куда именно правит кучер. Узкие улочки походили одна на другую, никаких особых примет на них не существовало. А Том подробно рассказывал Эболи о своих переговорах с Чайлдсом.

Наконец Эболи сказал:

– Сделка не так плоха, как тебе кажется, Клебе. У тебя есть корабль и есть команда.

– Но я должен заплатить Люку Джервису и людям, которые были с нами в Кале, из собственного кармана, – проворчал Том. – Они же ожидают долю из добычи.

– Предложи им долю и место в следующем рейсе. Это заставит их служить с радостью.

– У меня осталось всего шесть сотен фунтов из призовых с «Серафима», чтобы подготовить «Ласточку» и закупить припасы.

– Нет, – возразил Эболи. – У тебя двенадцать сотен фунтов.

– Что за ерунда, Эболи? – Том повернулся на сиденье и уставился на друга.

– У меня есть призовые деньги, которые я заработал за те годы, что плавал с твоим отцом. И я их добавлю к твоим. – Эболи пожал плечами. – Мне все равно некуда их девать.

– Значит, ты станешь моим партнером. Подпишем договор. – Том даже не пытался скрыть своего восторга.

– Если я не доверяю тебе, предположим, – Эболи почти смеялся, – что проку мне в куске бумаги? Это всего лишь деньги, Клебе!

– С двенадцатью сотнями мы можем переоборудовать корабль, купить припасы и набить трюмы хорошими товарами! Ты не пожалеешь об этом, мой старый друг, клянусь!

– Я мало о чем сожалею в своей жизни, – бесстрастно откликнулся Эболи. – А когда мы найдем Дориана, у меня и вовсе не останется сожалений. А теперь хватит болтать, я подремлю немного.

Он откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.

Том исподтишка всматривался в его лицо, размышляя о простой философии и внутренней силе, которые делали Эболи духовно наполненной, цельной личностью. «В нем совершенно нет зла, – думал Том. – Он не испытывает потребности во власти или богатстве, у него сильно развиты чувства преданности и чести, он стоик и человек глубокой природной мудрости, пребывающий в мире с собой. Он умеет радоваться любым дарам, что дают ему его странные лесные боги, и готов без жалоб выдержать любые болезни и трудности, какие только свалит на него мир…»

Том посмотрел на блестящую лысую голову, на которой не осталось ни единого волоска, ни черного, ни седого, который выдал бы возраст Эболи.

Потом снова присмотрелся к лицу. Затейливые линии татуировок, расчертившие его, скрывали разрушения, которые могло бы причинить время. Сколько ему на самом деле лет? Он казался таким же вечным, как утес из черного обсидиана; и хотя он, скорее всего, был намного старше отца Тома, но его ловкость и сила ничуть не уменьшились за прошедшие годы. «Он – всё, что теперь у меня осталось», – думал Том. И его самого изумили глубина и сила уважения и любви к этому великану. «Он мой отец и мой советник. Более того, он мой друг…»

Эболи, не открывая глаз, вдруг заговорил, вырвав Тома из задумчивости:

– Мы едем не к реке.

– Откуда ты знаешь?

Том выглянул в окно кареты, но увидел только темные дома, казавшиеся заброшенными в зловещем угасающем свете.

Узкие улочки были пустынны, лишь изредка на них появлялись плотно закутанные в плащи фигуры, спешившие неведомо куда или стоявшие мрачно и неподвижно в темных дверных проемах; их тщательно скрытые лица не давали возможности понять, мужчины это или женщины.

– Откуда ты знаешь? – повторил Том.

– Мы удаляемся от реки, – заявил Эболи. – Если бы он ехал куда надо, мы уже давно добрались бы до причала у Тауэра.

Том не усомнился в чувствах времени и направления, которыми обладал Эболи: он никогда не ошибался. Том высунулся в окно и крикнул вознице, сидевшему в своей высокой кабинке:

– Эй, парень, куда ты нас везешь?

– Куда приказали его милость. На рынок Спитфилдс.

– Нет, идиот! – закричал Том. – Нам нужно к Тауэру!

– Должно быть, я ослышался. Я уверен, его милость приказал…

– Плевать на его милость! Вези, куда я сказал! Нам нужна лодка, чтобы отправиться вверх по реке!

Громко ворча, кучер повернул карету, и она потащилась обратно по улочке.

– Нам туда не добраться до шести часов, – предупредил кучер Тома. – А потом наемных лодок не будет.

– Мы уж постараемся найти, – рявкнул Том. – Давай побыстрее!

Кучер мрачно хлестнул лошадей, те прибавили шагу, и карета запрыгала на камнях мостовой. Постепенно их окутал мягкий ползучий туман, возвещавший о приближении вечера. Дома, мимо которых они проезжали, теперь оплели щупальца этого тумана, и даже звук колес кареты и стук копыт затихали под его толстым белым покровом.