Уилбур Смит - Муссон

Его желтоватое лицо потемнело от бешенства.

– Он меня укусил! Посмотри, у меня кровь!

Он подбежал к цистерне и, вытянув бамбуковую палку, толкнул голову Джинни под воду. Как только обезьянка снова появилась, он повторил удар, воя от садистского наслаждения:

– Посмотрим, умеет ли он плавать!

Ясмини вырвалась из рук Абубакера и прыгнула на спину Зейна. Она кричала во все горло и колотила его по голове и плечам. Не обращая внимания на девочку, Зейн продолжал с завыванием топить Джинни, снова и снова толкая зверька под воду.

Джинни быстро слабел; он чихал и кашлял, его намокший мех прилип к тельцу и голове. У обезьянки уже не было сил, чтобы кричать, зато голос Ясмини становился все громче и пронзительнее.

– Не трогай его! Я тебя ненавижу! Не трогай моего малыша!

Дориан перескочил последние ступени и остановился у лестницы. Ему понадобилось лишь мгновение, чтобы понять смысл представшей ему картины. До этого момента он пребывал в дикой панике, боясь увидеть Ясмини раненой и умирающей, но страх моментально сменился холодной яростью, когда он понял, что двое мальчишек проделывают с обезьянкой.

Он тут же бросился на них.

Абубакер заметил появление Дориана и повернулся ему навстречу. Он замахнулся бамбуковой палкой, чтобы ударить Дориана по голове, но Дориан поднырнул под удар и врезался плечом в грудь мальчишки, и тот полетел в сторону.

Ударившись о боковую стену террасы, Абубакер уронил палку. И тут же развернулся и рванулся к лестнице, чтобы исчезнуть.

Теперь Дориану оставалось только разобраться с Зейном и спасти Ясмини.

Дориан бросился на противника, и Зейн развернулся ему навстречу, но ему мешала девочка, висевшая на его спине, и он неуклюже взмахнул палкой. Дориан отбил удар и ухватился за палку обеими руками. Они затоптались, кружа на месте, и оба пытались вырвать палку у другого.

– Забери Джинни! – крикнул Дориан девочке.

Та послушно соскочила со спины Зейна и бросилась к цистерне. Дотянувшись до слабо барахтавшейся в воде обезьянки, она вытащила зверька – мокрого, кашляющего, отплевывающего воду. Ясмини прижала Джинни к груди и спряталась за парапетом цистерны, стараясь не попасть мальчишкам под ноги.

Зейн был тяжелее Дориана и выше ростом на пару дюймов. И не преминул воспользоваться своим преимуществом.

– Я тебя утоплю, как ту обезьяну, неверный с глазами шайтана! – пригрозил он и изо всех сил потянул на себя палку.

Дориан в ярости забыл все то, чему учил его Том, но теперь оскорбления его отрезвили, и он позволил Зейну подтянуть себя ближе к нему. А потом ослабил хватку на палке и сжал правый кулак. Чуть передвинув ноги, он принял устойчивое положение.

– Действуй всем телом, разворачивайся сам и резко двигай вперед плечо! – так втолковывал ему Том. – Целься в нос.

Дориан выбросил кулак вперед. Его ладони окрепли от верховой езды, плечи – от плавания. Он врезал Зейну прямо в нос, и тот расплющился, как перезревшая слива в потоке алого сока.

Зейн выронил палку и обеими руками схватился за лицо.

Его глаза наполнились слезами от боли, кровь текла между пальцами и капала на белую канзу – длинную арабскую одежду.

Дориан приготовился к новому удару. Том показывал ему, как найти нужную точку на нижней челюсти, чтобы у противника загудело в ушах и закружилась голова. В этот следующий удар Дориан вложил все свои силы и весь вес.

Зейн никогда не слышал о таких способах драться. Превращать собственный кулак в подобие молота и разбивать им лицо врага? Это была какая-то иноземная идея.

Его учили борьбе, но Зейну нравилось бороться только с более легкими и слабыми мальчиками.

Удар по носу ошеломил его, изумление едва ли не заглушило боль. И к новому удару он оказался не готов. А тот по ощущениям произвел эффект пушечного ядра, угодившего в челюсть. Все его чувства пришли в полное смятение.

У Дориана пока недоставало сил или веса, чтобы вышибить дух из Зейна. Но его кулак угодил точно туда, куда он метил, так что Зейн отлетел назад, ничего не видя сквозь слезы, не в состоянии защищаться. Ноги под ним подогнулись.

И тут, к полному ошеломлению Зейна, его настиг еще один удар – прямо в толстые губы. Он почувствовал, как сломался один из его передних зубов, теплый металлический вкус крови наполнил рот. Прикрывая лицо обеими руками, он отступил к лестнице.

Дориан подхватил бамбуковую палку и стал тыкать ею в спину и плечи Зейна. Даже сквозь боль в носу и во рту Зейн почувствовал уколы этой палки, которые заставили его прыгнуть на верхнюю ступеньку.

Дориан снова взмахнул палкой, и Зейн завизжал, как будто его укусил скорпион, и споткнулся. Он покатился вниз, до самого конца лестницы, а потом пополз в сторону, громко рыдая. Услышав быстрые шаги Дориана на ступенях за своей спиной, оглянулся.

Лицо неверного превратилось в алую маску ярости, его светлые зеленые глаза горели, он обеими руками держал высоко поднятую над головой палку.

Зейн вскочил на ноги и выплюнул сломанный зуб вместе с фонтаном крови. Он попытался бежать, но что-то случилось с его правой ногой, и он запрыгал прочь через лужайку, вслед за Абубакером.

Дориан бросил палку, позволяя им удрать. Несколько раз глубоко вздохнув, чтобы совладать с собой, он вспомнил о маленькой девочке. И взбежал обратно по ступеням.

Ясмини все еще пряталась за парапетом. Она дрожала и плакала, прижимая к груди мокрую обезьянку.

– Они тебя побили, Ясмини? Тебе больно?

Девочка покачала головой и молча протянула ему Джинни. Мокрый мех обезьянки прилип к маленькому тельцу, и Джинни казался в два раза меньше обычного.

– Его ручка! – прошептала Ясмини. – Она сломана!

Дориан осторожно взял двумя пальцами безвольно висевшую лапку, и Джинни всхлипнул, но не стал сопротивляться. Он просто смотрел на Дориана огромными доверчивыми глазами. Дориан попытался вспомнить, чему научился, наблюдая за тем, как доктор Рейнольдс лечил матросов, упавших с рей на «Серафиме», или тех, кто умудрился угодить рукой в работающий кабестан.

Он осторожно выпрямил руку Джинни, приложил к ней обломок бамбука и перевязал полоской ткани, оторвав ее от своей головной повязки.

– Нужно отнести его к Бен Абраму, – сказал Дориан девочке и взял маленькое тельце на руки.

– Как бы мне хотелось пойти с тобой, – прошептала Ясмини.

Она прекрасно знала, что это невозможно, так что Дориан и отвечать не стал. Он соорудил из полы своей одежды нечто вроде люльки и уложил в нее Джинни.

Ясмини бежала за ним до самых ворот гарема, а потом стоя провожала его взглядом. Дориан побежал по дороге через пальмовую рощу к городу.

Примерно через полмили он встретился с конюхами, гнавшими несколько лошадей принца.