Уилбур Смит - Муссон

– Батула – искусный метатель копья, – сказал аль-Малик, – и испытан в битвах. Он может многому тебя научить, аль-Салил.

Копье было главным оружием арабских конников. Дориан наблюдал, как тренируются новички на специальном поле, и его приводил в восторг грохот конских копыт и стальной блеск наконечников копий, пронзавших воздух.

– Я рад буду научиться, – пообещал Дориан.

Аль-Малик отпустил Батулу. Когда тот ушел с террасы, принц возобновил разговор:

– Очень скоро я снова отправлюсь в долгое путешествие на север, совершу паломничество в Мекку через пески пустынь. Ты отправишься со мной, мой сын.

– Мое сердце будет радо всему, что ты изберешь для меня, повелитель.

Аль-Малик жестом дал понять, что Дориан свободен, а когда мальчик ушел, повернулся к аль-Алламе и Бен Абраму:

– Вы отправите султану Занзибара послание, которое он передаст английскому консулу. – Он немного помолчал, подбирая слова, затем продолжил: – Сообщите ему, что принц аль-Малик действительно купил у аль-Ауфа мальчика аль-Ахмару. Он сделал это, чтобы взять мальчика под свою защиту и уберечь его. Сообщите, что, несмотря на все, аль-Ахмара заболел чумой и умер год назад. Он похоронен здесь, на острове Ламу. Сообщите, что это слова аль-Малика.

Аль-Аллама поклонился:

– Все будет сделано по твоему приказу, господин.

На муллу произвел впечатление хитроумный ход.

– Аль-Ахмара мертв, – продолжил принц. – Вы поставите на кладбище камень с его именем. Аль-Ахмара мертв. Но аль-Салил жив.

– Милостью Божьей, – кивнул мулла.

– Я возьму мальчика с собой в пустыню и оставлю у суаров, чтобы они его спрятали. Там, в песках, он научится жизни воина. Со временем иноверцы забудут, что он вообще существовал.

– Мудрое решение.

– Аль-Салил для меня больше чем сын, он мой живой талисман. Я никогда не отдам его иноверцам, – произнес принц тихо, но твердо.

«Ласточка» вошла в пролив, потом приблизилась к Занзибару. Впереди виднелись прямые паруса кораблей, стоявших на якоре, кроме множества арабских дау. Том Кортни внимательно рассматривал их. На некоторых из них развевались флаги великих торговых наций Северного полушария, по большей части португальские и испанские.

– Французов не видать, мистер Тайлер, – сказал наконец Том с облегчением.

Он совсем не желал оказываться в нейтральном порту рядом с врагами.

– Не видно, – согласился Нед Тайлер.

– Но есть по крайней мере один из Восточной Индии.

Он показал на высокий корабль, на котором красовались цвета компании.

– Они, пожалуй, встретят нас даже холоднее, чем встретили бы французы. – Том бесшабашно усмехнулся. – Что ж, я им покажу кукиш. Они ничего не могут нам сделать вдали от английских судей, а мы туда не скоро еще вернемся. – И он тихо добавил: – Разве что они приволокут меня туда в цепях.

Он посмотрел вверх, на свою мачту, на которой вообще отсутствовали флаги и вымпелы.

Том не хотел сообщать о том, откуда явился его корабль.

– Как только встанем на якорь, я отправлюсь с визитом к новому консулу, – сказал он Неду.

Том разговаривал с капитаном другого английского корабля в Столовой бухте, где они останавливались на пути к мысу Доброй Надежды. Тот капитан сообщил, что на Занзибар прислали нового консула.

– Это какой-то молодой человек, его прислали из Бомбея после убийства Грея, чтобы он исполнял консульские обязанности на Побережье Лихорадок и, конечно, что куда важнее, присматривал за соблюдением интересов «Джон-компани» в этих морях.

– Как его зовут? – поинтересовался Том.

– Не помню. Я с ним не встречался, но говорят, что он угрюмый и тяжелый человек, занят только мыслями о собственной важности.

Том наблюдал, как Нед Тайлер заводил «Ласточку» в бухту, и они наконец бросили якорь в воду настолько чистую, что в ней ясно просматривались разноцветные рыбы, кружившиеся над кораллами в четырех саженях под килем.

– Я возьму с собой Эболи, – сообщил Том, как только был спущен баркас.

Они подошли к каменному причалу под стенами старого португальского форта и отправились через город по узким улицам.

Здесь царили жара и вонь, настолько знакомые Тому, что с трудом верилось: прошло уже два года с тех пор, как они тут побывали. Дорогу они узнали у арабского портового смотрителя.

– Нет-нет, – сказал он им. – Новый консул живет не в старом доме эфенди Грея в городе. Я дам вам мальчика, он покажет дорогу.

Он позвал одного из оборванных беспризорников, что вертелись вокруг, выпрашивая подаяние.

– Вот этот сын шайтана вас проводит. Только не давайте ему бакшиш больше, чем одна анна.

Мальчик вприпрыжку бежал впереди, ведя моряков через путаницу улиц и проулков, мимо обветшалых зданий, к пальмовой роще. Там, у песчаной дороги, в миле или чуть больше за последней хижиной, стояла большая вилла за высокими стенами.

Хотя дом выглядел старым, внешнюю стену явно недавно отремонтировали и покрасили известью. Крыша главного строения виднелась из-за стены – ее тоже недавно покрыли свежими пальмовыми листьями. На воротах красовались две бронзовые таблички с гравировкой. На одной было написано: «Консульство его величества». Ниже на второй табличке сияла эмблема компании – грозные львы и имелась длинная надпись: «Контора Британской торговой Ост-Индской компании».

На воротах висел шнур звонка. Том дернул за него и, когда вышел слуга, отправил с ним записку к хозяину. Через несколько минут слуга вернулся. Том оставил Эболи ждать во дворе, а сам пошел за слугой.

Главный дом, выстроенный в стиле восточной архитектуры, стоял в саду с фонтанами. Потолки в нем были высокими, но комнаты обставлены скудно. Однако кругом стояли вазы с тропическими цветами, а композиции из подушек смягчали суровость деревянной мебели, предполагая женскую руку.

Наконец Том очутился в большой комнате с каменным полом и книжными стеллажами вдоль стен.

– Пожалуйста, подождите здесь, эфенди. Хозяин скоро выйдет.

Предоставленный самому себе, Том посмотрел на медленно вращавшийся вентилятор; от него через дыру в стене уходили бечевки, с помощью которых рабы заставляли его кружиться.

Том подошел к письменному столу в центре комнаты и окинул взглядом аккуратно стоявшее в чернильнице перо и стопки документов, перевязанных красными ленточками и разложенных с военной точностью. Отвернувшись от стола, он прошелся вдоль книжных полок, пытаясь по их содержимому определить характер человека, с которым ему предстояло встретиться. Полки были забиты толстыми томами в кожаных переплетах с эмблемами компании на корешках. В этой комнате не имелось ничего личного, она казалась бездушной.

Наконец Том насторожился, услышав шаги на каменном полу террасы, и повернулся от внешнего входа комнаты к внутреннему – как раз в тот момент, когда в дверном проеме появилась высокая худощавая фигура. Яркое тропическое солнце светило в спину человеку, так что Том его не узнал.