Уилбур Смит - Муссон

– Тебе бы научиться большему уважению, раб…

Он отнес Ясмини на постель и склонился над ней. Какое-то время они смеялись, глядя друг на друга, потом смех затих. Дориан прижался в поцелуе к ее теплым и влажным губам.

Она прошептала:

– Я и не знала, что в моем сердце помещается столько любви…

– На тебе слишком много одежды, – пробормотал он.

Девушка охотно позволила ему раздеть ее. За считаные секунды вся одежда Ясмини оказалась лежащей на полу.

– Ты так прекрасна, что словами и не выразить, – сказал Дориан, окидывая взглядом шелковистое тело. – Но ты действительно полностью исцелилась?

– Да, совершенно. Но не верь мне на слово, повелитель, проверь все сам…

Когда кази набрал полную силу, а небо стало ослепительно-синим, флотилия шейха аль-Салила отошла от острова Ламу, а через три дня приблизилась к берегам Африки.

Под развевающимся шелком голубых знамен вооруженные люди сошли на сушу и вместе с вьючными животными двинулись от Берега Лихорадок вглубь материка, по дороге рабов.

Шейх в авангарде, а за ним, совсем близко, ехал мальчик-раб Ясси. Кое-кто из мужчин замечал восторг и восхищение в глазах мальчика, обращенных на своего господина, и снисходительно улыбался.

Несколько месяцев после бегства из Занзибара Том Кортни изучал побережье материка.

Том держался южного торгового маршрута арабов, избегая любого столкновения с Оманом – что на суше, что на море. Его отряд искал устье реки, которую Фанди, охотник на слонов, называл Лунгой.

Без помощи этого маленького мужчины они никогда бы не нашли его, потому что русло извивалось, делилось, разворачиваясь в обратную сторону, создавая оптическую иллюзию, и с моря земля казалась ненарушенной, любой корабль мог пройти мимо, даже не заподозрив существования речного устья.

Когда маленький корабль благополучно вошел в него, Том спустил на воду два баркаса. Люк Джервис и Эл Уилсон командовали ими, идя впереди и ведя «Ласточку». В зарослях папируса пряталось много ложных проток и тупиков, но они постепенно находили дорогу. Не раз им приходилось возвращаться, когда протока становилась слишком узкой. Целые дни уходили на поиски и изматывающий труд, чтобы провести «Ласточку», и Том лишь радовался ее небольшой осадке. В противном случае им ни за что не перебраться бы через многочисленные песчаные наносы и мели. Но наконец они вышли в главное русло реки.

В зарослях папируса кишмя кишели злобного вида крокодилы и ревущие, фыркающие речные лошади. Над головами нависали тучи насекомых. Огромные стаи птиц с пронзительными криками взлетали над тростником, когда мимо проходили суда.

Внезапно тростники отступили, и суда двинулись между заливными лугами, а потом по обоим берегам встали редкостойные леса. Здесь паслись целые стада неведомых животных; они поднимали головы и следили за небольшими судами, проходившими мимо, тревожно фыркали, а потом уносились в лес. Их количество и разнообразие ошеломляли, и моряки толпились у поручней, чтобы изумленно смотреть на них.

Среди обитателей этой земли встречались грациозные антилопы, иные размером с благородного английского оленя, и другие, гораздо крупнее, с необычными, фантастическими рогами, изогнутыми, как ятаганы, или витыми, как штопоры, совсем не похожими на рога тех оленей, которых англичане знали дома.

Каждый день моряки сходили на берег, чтобы поохотиться на этих животных. А те проявляли доверчивость, они явно никогда не видели белых людей с ружьями, и охотники могли подходить к ним на расстояние выстрела. Мяса у них оказалось в достатке, и люди солили и вялили то, что не могли съесть сразу.

Как-то раз, когда они освежевали добычу, еще более странные существа явились, чтобы поживиться костями и потрохами, оставленными на берегу. Первыми прилетели птицы-падальщики, причем разные: марабу и стервятники полудюжины видов. Сначала они заполнили небо темным вращающимся облаком, а потом ринулись вниз.

Грациозные и величественные в полете, на суше они выглядели гротескно и отвратительно.

Вслед за птицами появились пятнистые звери, похожие на собак; они ухали и завывали, как баньши. Потом прибежали маленькие рыжие лисицы с черными спинами и серебристыми боками.

А потом люди увидели первых львов. Тому не понадобился Эболи, чтобы объяснить, кто такие эти огромные кошки с пышными гривами: он узнал их по изображениям на гербах английских королей и вельмож и по картинкам в десятках книг в библиотеке Хай-Уилда. Рев и рычание этих чудовищ в ночи заставляли людей холодеть, а Сара плотнее прижималась к Тому на койке в их маленькой каюте.

В лесах и на прогалинах люди высматривали признаки слонов, их главную цель: слоновьи бивни могли возместить все усилия и траты. Фанди и Эболи показывали на большие следы, оставленные в окаменевшей от солнца глине.

– Они были здесь в последний сезон дождей, – говорили они Тому.

– Год назад, – уточнял Фанди. – Эти стада ушли и могут не вернуться несколько сезонов.

Местность стала холмистой, река Лунга вилась по долинам, становясь все более быстрой.

Вскоре они уже шли по ней с трудом, потому что русло перегораживали валуны и острые обломки скал, и с каждой милей «Ласточка» подвергалась все более серьезной опасности.

В конце концов они добрались до места, где река большим полукругом огибала низкую лесистую гору. Том и Сара сошли на берег и взобрались на вершину. Они сели рядом на выступ скалы, и Том осмотрел в подзорную трубу местность под ними.

– Это настоящая крепость, – сказал он наконец. – С трех сторон нас окружает река. Нам нужно только поставить палисад на узком месте, и мы будем защищены от людей и зверей.

Потом он повернулся и указал на небольшую бухту с гладкими каменными берегами.

– Прекрасное место, чтобы поставить «Ласточку».

– Чем мы здесь займемся? – спросила Сара. – Слонов-то по-прежнему нет.

– Здесь будет наш главный лагерь, база, – пояснил Том. – Отсюда мы сможем отправляться глубже на материк на баркасах или пешком, пока не найдем те стада, которые обещал нам Фанди.

Они построили частокол из тяжелых бревен в самом узком месте, где русло реки изгибалось так, что встречные течения почти соприкасались. На берег перенесли пушки с «Ласточки» и установили их на земляном бруствере, чтобы прикрыть легкий склон перед палисадом. Потом построили деревянные хижины и обмазали их стены глиной, а крыши соорудили из тростника.

Доктор Рейнольдс организовал свою больничку в одной из хижин, разложил там хирургические инструменты и медикаменты. Каждый день он заставлял всех членов отряда глотать по полной ложке горького серого порошка хинина, который закупил на рынках Занзибара, и хотя от зелья в ушах у людей звенело и они возмущались и ругались, лихорадкой в лагере никто не заболел. Сара стала добровольной помощницей врача и вскоре уже смогла зашить порез на ноге одного из беспечных матросов, слишком вольно обращавшегося с топором, и давала слабительное с уверенностью настоящего доктора.