Эрик Хобсбаум - Эпоха крайностей. Короткий двадцатый век (1914–1991)

Именно мировая война расколола Индию надвое. С одной стороны, это была последняя большая победа обессиленного британского раджи. В последний раз он мобилизовал людей и экономику Индии для войны за Великобританию, причем в масштабе даже большем, чем в 1914–1918 годах, на этот раз против оппозиционных масс под руководством партии национального освобождения и, в отличие от Первой мировой войны, перед лицом надвигающейся угрозы военного вторжения Японии. Успехи были ошеломляющими, но цена их была крайне высока. Оппозиционность Конгресса к войне привела к тому, что его лидеры оказались вне политики, а после 1942 года – за решеткой. Тяготы военной экономики побудили влиятельные группы политических сторонников раджи среди мусульман, особенно в Пенджабе, отвернуться от него и привлекли их в Мусульманскую лигу (ставшую теперь массовой организацией) в тот самый момент, когда правительство в Дели, опасаясь срыва Конгрессом мобилизационных усилий, намеренно и систематически использовало вражду между мусульманами и индуистами для того, чтобы парализовать национально-освободительное движение. Теперь можно с уверенностью сказать, что Великобритания “разделяла, чтобы властвовать”. В своей последней отчаянной попытке выиграть войну раджа погубил не только себя самого, но и легитимность своего правления. Главное достижение Индийского субконтинента заключалось в том, что все его многочисленные национальные группы могли сосуществовать относительно мирно при наличии единого беспристрастного правления и закона. После того как война закончилась, механизм коллективной политики больше не мог работать.

К 1950 году деколонизация в Азии завершилась везде, кроме Индокитая. Между тем регион западного ислама от Персии (Ирана) до Марокко претерпел ряд изменений под воздействием национальных движений, революционных переворотов и восстаний, начавшихся с национализации западных нефтяных компаний в Иране (1951) и поворота к популизму в этой стране под руководством доктора Мохаммеда Мосаддыка (1880–1967), которого поддерживала в то время могущественная партия коммунистов “Тудэ”. (Неудивительно, что коммунистические партии на Ближнем Востоке в результате полной победы СССР во Второй мировой войне приобрели заметное влияние.) Моссадык был свергнут в 1953 году в результате переворота, устроенного секретными службами Англии и Америки. Революцию в Египте, осуществленную организацией “Свободные офицеры” под руководством Гамаля Абдель Насера (1918–1970), а также последующее свержение прозападных режимов в Ираке (1958) и Сирии нельзя было остановить, как в Иране, хотя Великобритания и Франция, объединившись с новым антиарабским государством Израиль, делали все возможное, чтобы свергнуть Насера во время Суэцкого конфликта 1956 года (см. ниже). Франция оказывала отчаянное противодействие подъему национально-освободительного движения в Алжире (1954–1962), одной из территорий (подобно Южной Африке и Израилю), где совместное существование местного населения с большими группами европейцев делало проблему деколонизации особенно трудноразрешимой. Алжирская война отличалась поразительной жестокостью и таким образом способствовала узакониванию пыток в армии, полиции и силах безопасности стран, претендовавших на звание цивилизованных. Эта война, во время которой в обращение было введено впоследствии широко распространенное позорное использование пыток электрошоком, привела к падению Четвертой республики (1958) и едва не привела к краху Пятой (1961), прежде чем Алжир смог завоевать независимость, которую генерал де Голль уже давно считал неизбежной. Между тем французское правительство тихо заключило договор об автономии, а в 1956 году – и о независимости двух других своих североафриканских протекторатов, Туниса (ставшего республикой) и Марокко (оставшегося монархией). В тот же год Великобритания так же тихо согласилась на независимость Судана, ставшего ненужным после того, как она потеряла контроль над Египтом.

He совсем ясно, когда сами империи поняли, что “век империи” подошел к концу. При ретроспективном взгляде попытка Великобритании и Франции восстановить свои имперские позиции в суэцкой авантюре 1956 года кажется еще более обреченной на поражение, чем она, вероятно, казалась правительствам Лондона и Парижа, при содействии Израиля планировавшим эту военную операцию для свержения революционного египетского правительства полковника Насера. Эта война закончилась для них катастрофой (за исключением Израиля), тем более жалкой из‐за смеси нерешительности, сомнений и никого не обманувшей изворотливости, проявленной британским премьер-министром Энтони Иденом. Едва начавшись, эта операция была прекращена под давлением США, подтолкнув Египет к сближению с СССР и навсегда положив конец тому, что было названо “звездным часом Великобритании на Ближнем Востоке”, – эпохе абсолютной британской гегемонии в этом регионе с 1918 года.

Во всяком случае, к концу 1950‐х годов уцелевшим старым империям стало ясно, что пришло время ликвидации официального колониализма. Только Португалия продолжала сопротивляться своему распаду, поскольку ее отсталая, политически изолированная и маргинальная экономика не соответствовала требованиям неоколониализма. Она нуждалась в эксплуатации своих африканских ресурсов, но вследствие неконкурентоспособности собственной экономики могла осуществлять это только с помощью прямого контроля. ЮАР, Южная Родезия, африканские государства, значительную часть населения которых составляли белые, также отказались поддерживать политику, которая неизбежно вела к режимам, где власть принадлежала бы африканцам. Белое население Южной Родезии даже провозгласило независимость от Великобритании (1965), чтобы избежать подобной участи. Однако Париж, Лондон и Брюссель (владевший Бельгийским Конго) решили, что добровольное предоставление формальной независимости при наличии экономической и культурной зависимости более предпочтительно, чем длительная война, которая могла закончиться приходом к власти левых режимов. Только в Кении имели место значительные народные волнения и повстанческая война, в которой, правда, участвовала только одна народность – кикуйю (так называемое движение “Мау-Мау” в 1952–1956 годах). Во всех других местах политика профилактической деколонизации проводилась успешно, кроме Бельгийского Конго, где она почти сразу перешла в анархию и гражданскую войну. В британской части Африки Золотой Берег (теперь Гана), уже имевший массовую партию под руководством талантливого африканского политика и панафриканского интеллектуала Кваме Нкрумы, получил независимость в 1957 году. Французской Гвинее судьба неожиданно предоставила раннюю и приведшую к ее обнищанию независимость в 1958 году, когда ее лидер Секу Туре отказался принять предложение де Голля присоединиться к Французскому сообществу, в котором лидер Франции сочетал автономию с жесткой зависимостью от французской экономики. Секу Туре стал первым из черных африканских лидеров, вынужденных обратиться за помощью к Москве. Почти все оставшиеся британские, французские и бельгийские колонии в Африке обрели независимость в 1960–1962 годах, остальные немного позже. Только Португалия и государства со значительным белым населением противились этой тенденции.