Виталий Раул - Убит в Петербурге. Подлинная история гибели Александра II

Есть все основания полагать, что выбор графа М.Т. Лорис-Меликова – это личное решение императора. Возможно, Александр II советовался со своим братом великим князем Константином Николаевичем, но с ним обсуждалась форма, в которую предполагалось облечь приход Лорис-Меликова в высший властный эшелон. В указе Правительствующему сенату от 12 февраля 1880 года говорилось об учреждении в Санкт-Петербурге Верховной распорядительной комиссии по охранению государственного порядка и общественного спокойствия (ВРК). Граф М.Т. Лорис-Меликов тем же указом назначался Главным начальником ВРК. В числе декларированных указом прав Главного начальника содержалось право «прямого ведения и направления следственных дел по государственным преступлениям в Санкт-Петербурге и Санкт-Петербургском военном округе». Указ также упразднил должность временного генерал-губернатора Санкт-Петербурга.

Итак, за неделю до юбилейной даты в столице России появилось должностное лицо с почти диктаторскими полномочиями. Мало кто понимал, что Александр II – вовсе не такой наивный человек и вполне осознает, кому больше всех выгодно его физическое устранение. В такой ситуации он решил загородиться от преследователей фигурой Лорис-Меликова, человека, малознакомого придворному и аристократическому Петербургу. Реакцию на появление диктатора высшего петербургского общества предельно откровенно выразила фрейлина императорского двора А.А. Толстая:

«Высокие чиновники, особенно министры, подчинялись ему с плохо скрываемой яростью. Этот чужак, выросший за одну ночь, как гриб, не мог им понравиться». Все дело, однако, было в том, что Лорис-Меликова ввели в игру не для того, чтобы он всем нравился. Свое предназначение Михаил Тариэлович, похоже, хорошо усвоил, так как с первых своих шагов показал, что намерен играть в команде императора. В указе о его назначении главная цель предстоящей деятельности была тщательно замаскирована и стала проясняться не сразу. Дальнейшие события несколько задержали юбилейные торжества, происходившие 19 февраля: ровно 25 лет назад наследник-цесаревич Александр Николаевич стал императором Александром II. Торжества заняли всего один день, а уже 20 февраля некто Млодецкий, крещеный еврей из Слуцка, стрелял в Лорис-Меликова у дверей его дома на Большой Морской улице.

В Дневнике А.В. Богданович есть описание события:

«Сегодня в третьем часу дня Лорис возвращался домой, когда дурно одетый человек, на вид лет 30, поджидавший его на углу Почтамтской и Б. Морской, выскочив из своей засады, выстрелил в него в упор в правый бок. Шинель спасла графа, пуля скользнула по шинели, разорвав ее в трех местах, а также и мундир. Но, слава богу, Лорис остался невредим. Преступника тотчас схватили. Оказался еврей перекрещенный, но находящийся под надзором полиции» [4].

На допросе Ипполит Осипович Млодецкий, 24 лет, письмоводитель, заявил, что покушался на жизнь Лорис-Меликова сугубо в индивидуальном порядке, хотя и сочувствует «Народной воле». Сказке Млодецкого Лорис-Меликов, разумеется, не поверил, но и долго заниматься этим делом не стал. Следствие и суд заняли всего один день, и 22 февраля по приговору Военно-окружного суда Млодецкого повесили на Семеновском плацу. Советская историография всегда с сочувствием отзывалась об акте Млодецкого, как героическом поступке молодого интеллигента. Существо дела не имеет ничего общего с геройством, а представляет собой хорошо спланированный террористический акт. При этом был использован молодой человек с надорванной психикой, потерявший всякие жизненные ориентиры и готовый к суициду в любой форме. Млодецкий был вторым изданием Соловьева, таким же жалким и безвольным. За всем этим хорошо просматривался Хозяин «Народной воли» Александр Михайлов, с его оперативными возможностями и знакомыми приемами. Лорис-Меликов находился в столице считанные дни, а письмоводителю из Слуцка был известен и адрес проживания генерала, и его рабочее расписание. Да и револьвер Лефоше, из которого стрелял Ипполит, был вполне профессиональным. В целом все выглядело как заказное убийство, но не как выходка психопата. Кому же перешел дорогу Лорис-Меликов, не успев заступить на новую должность? В эти самые дни граф готовился к докладу императору по работе Третьего отделения С.Е.И.В. канцелярии – всесильной спецслужбы России. Тайный советник И.И. Шамшин по указанию Лорис-Меликова провел негласное обследование дел Третьего отделения и нашел там много интересного. О своей необычной миссии Шамшин потом подробно рассказал своему приятелю госсекретарю Перетцу, а тот, в свою очередь, оставил запись в дневнике:

«По отзыву Шамшина, дела III отделения были в большом беспорядке…

В денежном отношении Иван Иванович нашел в делах III отделения также довольно важные беспорядки. Имена тайных агентов, получавших денежные оклады, были скрываемы от самого шефа жандармов под предлогом опасения скомпрометировать этих лиц. Таким образом, весьма значительные суммы находились в безотчетном распоряжении второстепенных деятелей и, может быть, употреблялись вовсе не на то, на что были предназначены» [5].

Речь шла о сотнях тысяч рублей, ассигнованных на агентурно-розыскные мероприятия. На такие деньги можно было содержать не одну «Народную волю»! В феврале 1880 года устранение Лорис-Меликова стало актуальным именно для распорядителей средств Третьего отделения.

После казни Млодецкого последовала первая мера ВРК против Третьего отделения, касающаяся розыскной работы. Вся агентурно-розыскная работа вместе с выделяемым на эти цели финансированием передавалась в ведение Секретного отделения градоначальника. Передача дел происходила на основании распоряжения Главного начальника Верховной распорядительной комиссии от 24 февраля. Столь крутая мера была вполне обоснована: розыск и следствие в одних руках – питательная среда для разного рода комбинаций. Лорис-Меликов сделал свой доклад императору по делам Третьего отделения 26 февраля, а уже на следующий день председатель Комитета министров граф П.А. Валуев записал в своем дневнике:

«Утром Государь прислал за мной. Он объявил мне об увольнении Дрентельна и о подчинении III-го отделения гр. Лорис-Меликову…

Ген. Дрентельн назначается, конечно, членом государственного совета» [6].

А.Р. Дрентельн на посту начальника Третьего отделения был добросовестным дилетантом: ничего не смысля в оперативно-розыскной деятельности, он был не в силах контролировать даже совсем простые дела. Товарищ Дрентельна, генерал П.А. Черевин, сохранил свой пост, так как смог доказать ревизорам реальную пользу своей агентуры, разумеется, не открывая ее персонального состава. Тем не менее с приходом Лорис-Меликова любые затраты на агентурную деятельность стали контролироваться лично им. Контроль был до такой степени детальным, что даже начальнику петербургского губернского жандармского управления (ГЖУ) генералу Комарову для выплаты 100 рублей студенту-доносчику приходилось писать отдельный рапорт с подробным описанием пользы доноса.