Виталий Раул - Убит в Петербурге. Подлинная история гибели Александра II

В первую очередь министр решил проверить свою собственную версию о том, что штаб подпольной организации находится в Москве. Поэтому туда было решено направить жандармского подполковника Никольского вместес арестованным Михайловым, под надежной охраной.

В Москве Никольский пробыл несколько дней, и Михайлова показывали всем, кто был связан с политическим розыском. Никто его не опознал. По паспортному учету удалось установить, что отставной поручик Поливанов трижды останавливался в номерах Ечкиной, Мясницкой части – в июне, августе и сентябре 1880 года, но прислуга номеров Михайлова как своего постояльца не опознала. Подтвердилось только проживание Михайлова в той же Мясницкой части, в доме Беляева, в сентябре – ноябре 1879 года по документам крестьянина Ивана Плошкина. Версия Лорис-Меликова о московской дислокации «Народной воли» не нашла своего подтверждения. Между тем квартирная хозяйка Михайлова в Петербурге, вдова конвойца Мария Туркина, у которой он жил с 15 мая 1880 года, дала подробные показания о его образе жизни и посетителях. Она также подтвердила, что Михайлов уезжал из Петербурга на несколько дней в июне и примерно с 15 августа по 22 сентября. Прислуга Матрена Савельева рассказала, что за день до ареста у Михайлова были гости, и он посылал Савельеву за папиросами. В день ареста у него никого не было, и он ушел в 11 часов, напившись чаю и взяв с собой ключ. По возвращении Никольского в Петербург начались интенсивные допросы самого Михайлова.

Кроме интриги, связанной с неожиданным арестом Михайлова, возникла другая, не менее интересная, – о преемственности власти в самой «Народной воле». Хозяин имел двух ближайших к нему функционеров, которым он доверял самые чувствительные сферы своей деятельности: общее руководство главными операциями и финансирование операций по его указаниям. Элементами общего руководства владел Лев Тихомиров на правах заместителя, причем эта сторона его деятельности нигде не афишировалась; официально он редактировал газету. Выдачу денег исполнителям осуществляла Анна Корба, которая с 1879 года являлась гражданской женой Михайлова. Вместе они никогда не жили и вообще свою связь тщательно скрывали. Оба ближайших помощника Хозяина, разумеется, понятия не имели о его агентурных делах, но одновременно полагали, что за его спиной стоят какие-то влиятельные люди. Михайлов умел создать такую иллюзию, не называя имен и званий. Необходимо сказать, что Корба, урожденная Мейнгард, попала в орбиту «Народной воли» после развода со своим мужем Виктором Францевичем Корба в мае 1879 года, когда они перестали жить вместе. Внешне Анна Павловна была красивой брюнеткой, высокой и всегда изысканно одетой. Михайлов изолировал ее от лишних контактов и, как мог, оберегал от каких-либо практических занятий. Корба работала в близком контакте с Тихомировым, осуществляя представительские функции в литературных и либеральных кругах Петербурга. Так же, как «крот» в Третьем отделении Клеточников, Корба искренне верила в то, что деньги на террор дают люди, желающие переворота в России. Периодические отъезды Михайлова неизвестно куда она, как и все остальные члены Исполнительного комитета, воспринимала однозначно, необходимостью общения Михайлова с людьми из либеральных и деловых кругов, оппозиционных правительству. Таким образом, поменяв свою дислокацию на Петропавловскую крепость, Хозяин оставил за себя вполне дееспособный дуэт: Лев Тихомиров – Анна Корба. Вера Фигнер в эпосе «Запечатленный труд» вынуждена была по причинам, о которых придется говорить ниже, изобразить руководство «Народной волей» после ареста Михайлова как исключительно коллективное, через Исполнительный комитет. Так было проще и понятнее советским читателям, которых приучали ко всему коллективному. В жизни все обстояло несколько иначе. Действительно схема руководства нелегальной работой изменилась. Для Анны Корба был установлен отдельный канал связи с Петропавловской крепостью, известный Исполнительному комитету, и она регулярно стала получать от Михайлова записочки, дошедшие до нас. Другим каналом, о котором не знал и не знает никто, пользовался Лев Тихомиров, получавший всю необходимую для дела оперативную информацию из первых рук. Существо проводившейся работы от такой тактической рокировки не изменилось. Сам Хозяин взял на себя, как всегда, самую трудную работу – дезинформацию министра внутренних дел графа Лорис-Меликова.

Обстановка в столице осенью 1880 года внешне напоминала затишье, и только немногие были посвящены в приготовления к новому нападению на императора. Исполнительный комитет вел активный поиск места нового подкопа. В августе, когда Михайлов в очередной раз отсутствовал в Петербурге по своим секретным делам, состоялось важное событие, которое подробно осветила Анна Корба в своем письме Вере Фигнер от 27 декабря 1929 года:

«Мне хочется убедить тебя, что обстоятельства относительно подвала на Малой Садовой были именно такими, как я утверждаю. Конечно, единственное мое орудие для доказательства этого утверждения состоит в подробном изложении всех тогдашних обстоятельств в связном рассказе. Было лето, июнь-месяц (1880), вероятно, середина его. Однажды днем, когда Мартына (Ланганс) не было дома, пришел Семен (Баранников) взволнованный, торжествующий и сказал, что, фланируя по петербургским улицам, он нашел на Малой Садовой подвал, который сдается в найм. Я спросила, будет ли он тотчас занят Комитетом? Семен ответил, что это невозможно потому, что паспорт для хозяев привезет А. Михайлов по возвращении из своей поездки. На мое замечание, что в таком случае подвал очень легко может быть занят другими лицами, Семен сказал, что это, конечно, возможно, но такой исход предупредить нет никаких средств. Пока он думал сообщить о своей находке распорядительной комиссии и предложить поручить Колоткевичу подробный осмотр подвала. Позднее этот осмотр состоялся и вполне подтвердил мнение Семена, что подвал на Малой Садовой соответствует планам Комитета. При этом осмотре Колоткевич узнал, что хозяин дома согласится отдать помещение только под чистую торговлю. Когда Колоткевич спросил, что хозяин считает чистой торговлей, то получил ответ: магазин чаев, булочная, фруктовая торговля, сырная лавка, молочная и проч. К тому времени уже выяснилось, что хозяевами лавки будут Богданович и Анна Васильевна Якимова. Оба стали посещать базары, торговые биржи и проч. И узнавать цены, а также знакомиться с условиями торговли и покупки товаров. После сведений, полученных от Колоткевича, Комитет остановил свой выбор на сырной лавке. Торговля сыром имела несколько преимуществ. Закупка товаров совершалась раз в год, сыр при хороших условиях хранения долгое время остается свежим; оптовая торговля сыром употребляет тарой огромные бочки, которые могут сослужить хорошую службу при земляных работах. …Оказалось, что торговля сыром обладает еще одним условием, которое чуть не расстроило весь план относительно сырной лавки. Дело состояло в том, что сыр закупается торговцами один раз в год; именно в декабре-месяце. После тщательного обсуждения все же остановили свой выбор на сырной лавке на Малой Садовой. В таком положении было дело, когда Комитету пришлось ожидать возвращения А. Михайлова» [6].