Виталий Раул - Убит в Петербурге. Подлинная история гибели Александра II

В двадцать лет Саша Михайлов, сын землемера из Путивля, кое-как окончив гимназию, приехал в Петербург и поступил в Технологический институт. Здесь он столкнулся с неожиданным препятствием: оказалось, что необходимо ежедневно посещать лекции, мало того, в институте требовали регулярно отчитываться о прослушанных лекциях перед профессорами. Такого возмутительного надругательства над свободой личности дворянину терпеть не пристало – выходило, что в институте порядки еще хуже, чем в гимназии. Александр с горечью писал в показаниях:

«Свободных занятий не существовало. Что сегодня профессор сообщил, то назавтра слушатели обязаны приготовить и быть готовыми отвечать. Я чувствовал, что мои надежды и ожидания не сбылись, что я здесь не найду искомого…».

Таких недовольных, как Михайлов, нашлось достаточно: они собирались на квартирах, делились мыслями о правительственном произволе и рассуждали о социальной справедливости, пассивности общества и т. д. Закончилось тем, что не желавших учиться по установленным правилам из института отчислили и выслали из Петербурга. Эпизод с институтом подвел Александра Михайлова к единственному осознанному решению:

«О куске же хлеба и карьере, как главной руководящей в жизни, я не думал. Постепенно приближаясь, я пришел наконец к следующему заключению: решения задачи о цели человеческой жизни нужно искать в жизни же. До решения этого главного вопроса карьеру и специальность избирать невозможно. Кроме всего этого, стало ясно для меня, что положение русского общества и народа крайне печально…».

Что ж, для двадцатилетнего дворянина не самый плохой вывод. Расставшись с Технологическим институтом, Михайлов уехал к матери в Киев, где продолжил активные поиски смысла жизни. Здесь он попал в знакомую по Петербургу среду несостоявшихся студентов, но только более обширную и разболтанную. Именно в Киеве Михайлов обогатил свою память азами социалистической демагогии, слоняясь по разным кружкам, сходкам и вникая в несложную теорию и программные установки местных социалистов.

Социалистические тезисы глубоко запали в душу отвергнутого студента и стали его интеллектуальным багажом на ближайшие годы. Он стал свободно ими оперировать, не особо вдаваясь в их смысл, так что впоследствии мог легко перенести на бумагу полицейского протокола ближайшие задачи Русской социалистической партии:

«Переход земель, как казенных, так и частных, в руки крестьян, работников; переход фабрик, заводов и других орудий труда в руки фабричных, заводских и других рабочих; разрушение существующего государственного монархического строя и замена его другим, соответствующим воле народа и его исконным традициям – общинному и областному самоуправлению».

Не важно, что Александр не понимал, что это такое и возможно ли вообще, но от подобных утверждений исходила магия бунта и неповиновения. Тогда, летом 1876 года, Михайлов даже не предполагал, как ему пригодится знание расхожих клише социалистического букваря в его будущей профессии. Для начала он сблизился с личностями, уже имевшими известную «теоретическую подготовку» и смело агитировавшими за просвещение народа и «отстаивавшими народную самобытность от поползновений государства». Сближение Михайлова с разного рода пропагандистами и бунтарями носило строго дозированный характер и никогда не переходило в прямую зависимость. Недостатки этой публики были для него очевидны: повторяясь и применяя трескучие фразы, они зачастую сводили дело к словоблудию. Натура Михайлова искала для себя «нравственно-чуткую и умственно-развитую среду».

Он не назвал точную дату вступления в организацию «Земля и воля», но дал понять, что это случилось осенью 1876 года, когда рухнули последние надежды на поступление в институт. Тогда же, осенью, он написал отцу из Петербурга:

«Я с настоящего дня отказываюсь от всякой материальной помощи с Вашей стороны… Я думаю, нам нужно свои цели сообразовать со средствами, которыми мы можем пользоваться, если же мы свои цели будем строить на песке, то отсутствие средств будет причинять нам одни мучения» [10].

На какие средства он рассчитывал, Александр отцу не пояснил, зато в своих показаниях подробно остановился на средствах партии, с которой начал сотрудничать. В «части организационной» он больше склонялся к «заведению связей со всеми протестующими элементами народа, с казаками, староверами и т. п. и наклонению их недовольства к общенародным задачам».

В части «дезорганизации государственных сил», тогда еще малопонятной Михайлову, привлекало к себе средство «заведения связей в административных сферах, с целью парализовать их противодействие революционным начинаниям». Вооруженный партийными инструкциями, молодой Михайлов стал заправским «народником» – так называли себя искатели «протестующих элементов народа».

«Земля и воля» оказалась вполне мирной организацией, ориентированной на пропаганду в народе социалистических идей путем свободного перемещения по деревням и селам теоретически подкованных ходоков вроде Михайлова. Основным регионом пеших прогулок оставшихся не у дел дворянских детей, организация избрала Поволжье. В соответствии с принятой стратегией Михайлов весной 1877 года отправился на Волгу, получив небольшие подъемные из кассы «Земли и воли». Деньги быстро закончились, и осенью он был вынужден поступить учителем в одну приволжскую деревеньку.

В показаниях он так описал свои учительские обязанности:

«Роль учителя была следующая: нужно было учить детей по славянской азбуке читать, потом пройти псалтырь так, чтобы мальчик мог по нему молиться, и, кроме того, научить писать по-граждански».

В марте 1878 Михайлов закончил свою педагогическую карьеру и, получив положенные ему 17 рублей, вернулся в Петербург. В столице Александр Михайлов встретил наконец человека, всерьез его заинтересовавшего, в лице С.М. Кравчинского. В показаниях о Кравчинском нет ни слова, но судьбоносная встреча с проходимцем от революции определила судьбу Михайлова. Именно от него Михайлов перенял основные способы «революционного заработка», научился не брезговать самыми изощренными методами «пропаганды действием». Возле Кравчинского Михайлов пережил незабываемое лето 1878 года, когда они вместе организовали убийство шефа жандармов Н.В. Мезенцева. После убийства все лавры достались одному Кравчинскому. Он стал кумиром «Земли и воли», и прежде всего женской половины кружка. Ему аплодировали, им восхищались. Звание народного героя, казалось, было ему обеспечено. Это не могло понравиться амбициозному функционеру Михайлову, занятому на брошюровальном станке и развозке «противоправительственной литературы». В конце сентября 1878 года он написал письмо руководству кружка, сродни письмам обиженных большевиков в ЦК партии.