Ольга Роман - Ибо крепка, как смерть, любовь… или В бизоновых травах прерий

«Кто найдет добродетельную жену? цена ее выше жемчугов…» (Притч.31:10)

Нат всегда многое пропускал и многого не знал из Ветхого Завета. Если ты не знаешь, что к чему и что уже есть Новый Завет, то его ведь лучше вообще не открывать. «Знай: Божественное Писание, неправильно понимаемое и толкуемое, может погубить душу. Так сказал святой апостол Петр о Посланиях святого апостола Павла, распространив это замечание и на прочия книги Священного Писания (2Пет. 3:16), что особенно должно отнести к Ветхому Завету, исполненному прообразований, теней, а потому и священной мрачности. Осторожно обходись с мечом обоюдуострым – Писанием» [236]. Но если имеешь представление, то тогда можно неизвестное и непонятное лучше просто перелистнуть. С благоговейным и священным почтением. Правда, вот такие строки Натаниэль тоже всегда перелистывал не глядя: «Кто найдет добродетельную жену? цена ее выше жемчугов…» (Притч.31:10) Он знал то, что знал, то, что было просто и понятно: «А о чем вы писали ко мне, то хорошо человеку не касаться женщины» (Кор.7:1). Но иногда словно бы невзначай между другими историями ему читала вслух мать:

«Счастлив муж доброй жены, и число дней его – сугубое.

Жена добродетельная радует своего мужа и лета его исполнит миром;

добрая жена – счастливая доля: она дается в удел боящимся Господа;

с нею у богатого и бедного – сердце довольное и лице во всякое время веселое» (Сир.26:1–4).

Он молчал и вздыхал: занимается его воспитанием. Как будто он ничего не понимает. Как будто она уже все решила, что это про него можно прочитать в Притчах Соломоновых:

13Женщина безрассудная, шумливая, глупая и ничего не знающая

14садится у дверей дома своего на стуле, на возвышенных местах города,

15чтобы звать проходящих дорогою, идущих прямо своими путями:

16«кто глуп, обратись сюда!» и скудоумному сказала она:

17«воды краденые сладки, и утаенный хлеб приятен».

18И он не знает, что мертвецы там, и что в глубине преисподней зазванные ею (Притч.9).

6Вот, однажды смотрел я в окно дома моего, сквозь решетку мою,

7и увидел среди неопытных, заметил между молодыми людьми неразумного юношу,

8переходившего площадь близ угла ее и шедшего по дороге к дому ее,

9в сумерки в вечер дня, в ночной темноте и во мраке.

10И вот – навстречу к нему женщина, в наряде блудницы, с коварным сердцем,

11шумливая и необузданная; ноги ее не живут в доме ее:

12то на улице, то на площадях, и у каждого угла строит она ковы.

21Множеством ласковых слов она увлекла его, мягкостью уст своих овладела им.

22Тотчас он пошел за нею, как вол идет на убой, [и как пес – на цепь, ] и как олень – на выстрел (Притч.7).

Почему-то он вспомнил. Другое. Мать читала перед его отъездом в Миннесоту. Последнюю главу Притчей Соломоновых. Не дочитала. Там что-то было написано дальше, он помнил, просто никогда не обращал внимания, когда читал сам, всегда ведь перелистывал. Почему-то он вспомнил. Наверное, это он просто помог Элизабет поймать ее нового сбежавшего мустанга, они тогда перебросились парой фраз и разошлись. Натаниэль остался один. Наверное, он вступал в какой-то новый, неизвестный мир. Оказывается, на девушку можно ведь вот так подумать, как и вспомнил он сейчас, словно на свою будущую жену : «Кроткая жена – дар Господа, и нет цены благовоспитанной душе. Благодать на благодать – жена стыдливая, и нет достойной меры для воздержной души» (Сир.26:17–19).

Странная, непривычная мысль. Но ведь они могли бы быть с ней друзьями. Если она согласится стать его женой, тогда ведь – да. Друзья. Она такая молчаливая, тихая и доблестная. А еще православная и все знает: «Слава Богу за все». «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт.1:27). Она ведь тоже – душа. Живая душа, такая же, как его. Как появляется дружба между друзьями? Как подружились Давид и Ионафан в книге Царств? «Когда кончил Давид разговор с Саулом, душа Ионафана прилепилась к душе его, и полюбил его Ионафан, как свою душу. И взял его Саул в тот день и не позволил ему возвратиться в дом отца его. Ионафан же заключил с Давидом союз, ибо полюбил его, как свою душу. И снял Ионафан верхнюю одежду свою, которая была на нем, и отдал ее Давиду, также и прочие одежды свои, и меч свой, и лук свой, и пояс свой» (1Цар 18:1–4).

«И Давид действовал благоразумно везде, куда ни посылал его Саул, и сделал его Саул начальником над военными людьми; и это понравилось всему народу и слугам Сауловым. Когда они шли, при возвращении Давида с победы над Филистимлянином, то женщины из всех городов Израильских выходили навстречу Саулу царю с пением и плясками, с торжественными тимпанами и с кимвалами. И восклицали игравшие женщины, говоря: Саул победил тысячи, а Давид – десятки тысяч!» (1Цар 18:5–7)

Это был весь мир, как понимал его всегда Натаниэль Лэйс. Томиком псалмов Давида. Своими капитанскими погонами. Братством по крови и боевой дружбой. Синим небом да зеленой бизоновой травой.

Нат и правда вступил в какой-то новый мир. В этом новом мире как-то самим собой получилось так, что они с Элизабет стали видеться чаще. Наверное, это просто Натаниэль как-то случайно привел напоить своего мустанга к воде на тот же берег, что и она. А потом им было идти к поселку в одну сторону. По дороге был ручей, и он вспомнил:

– Я знаю источник с очень вкусной водой, как говорит Синяя Стрела. Если хочешь, я тебе покажу.

– Я тоже слышала, но никогда не бывала там, – заметила она. – Как-то не приходилось.

– Нам как раз в ту сторону, куда мы идем. Только потом надо попасть за поселок и немного пройти по лесу, – объяснил Натаниэль.

Они вошли в поселок. И Нат свернул в сторону:

– Ну ладно, я пошел. А ты иди прямо и немного налево, и потом там и будет источник. Я думаю, ты найдешь.

Элизабет улыбнулась. Все ведь было так понятно, что Натаниэль, наверное, хотел просто поговорить, пройтись чуть подальше и узнать им друг друга поближе. Но не знал, как. Вот и получился первый попавшийся повод. Только потом он взглянул на все уже со стороны и, конечно же, не пошел.

Они встретились снова. Она читала на берегу реки. Натаниэль прервал ее уединение своим случайным появлением и хотел уйти, но остановился. Он не мог уйти так просто. Она закрыла свою книгу, и это ведь была слишком тяжелая и толстая книга, чтобы ему так просто уйти. Тисненная серебристыми буквами. Библия.

– Вот так, у тебя есть вся книга, – не удержался он. – Дашь почитать?

Элизабет вздохнула. Он был таким красивым, ладным, мужественным. Но книги все-таки было жалко. Вдруг он потеряет. Или забудет. Это ведь было все ее сокровище здесь, в прериях. Эта тяжелая, толстая книга, которая каким-то чудом осталась с ней несмотря на все приключения и судьбы.