Ольга Роман - Ибо крепка, как смерть, любовь… или В бизоновых травах прерий

Лэйс огляделся. Митег, Текамсех, Вамбли-Васте. Горстка друзей Синей Стрелы. Сколкз Крылатый Сокол. Он не удержался:

– И ты с нами?

– Великий воин и вождь всегда должен уважать другого великого воина и вождя, особенно если ведь нашел прибежище у того в племени, – заметил тот. – Если Синяя Стрела сказал, то его слово тогда – закон.

Даже Сколкз Крылатый Сокол. Но мало. Все равно слишком мало на их сторону. Все равно слишком неравные силы.

Горнист снова наклонился к капитану:

– Чего же вы ждете?

Джейми посмотрел на него и на врагов. Он понимал, что просто оттягивает время, оттягивает неизбежное. Синяя Стрела сказал хорошо. Но Синяя Стрела не знал. Справедливость не восторжествует. Справедливости нет на земле.

– Чуда, – сказал он.

– Чуда не будет, – грустно и серьезно отозвался сержант.

Натаниэль высвободил ногу из стремени. Чуда не будет. Справедливости – тоже. Но есть еще один закон прерий. Прерий или даже не прерий. Просто как это есть такая поговорка: «A promise is a promise» [238]. Как упомянуто и в Библии в книге Притчей. «Возьми у него платье его, потому что он поручился за чужого, и за стороннего возьми от него залог» (Притч.27:13).

Услышать. Они должны услышать. Это не опасность и даже не риск. Это просто напоминание. Натаниэль выпрямился. Он стоял сейчас уже на спине своего мустанга, выше всех, над всеми, и как когда-то остроконечные вигвамы были за его спиной, так сейчас – полотнище звездно-полосатого флага:

– Братья дакоты! Я вижу, что силы разделились, но не все еще решили, с кем они и за кого. Я не решил. Этот чужой капитан мой друг и честный человек. Вы должны уступить ему дорогу к форту. Или тогда берите мою жизнь. Жизнь за жизнь и кровь за кровь. – Он помолчал и добавил: – Но вы не сделаете этого. Вы слышали. Я все сказал.

Джейми слышал все, словно какой-то сон. Словно не стало времени. Словно это не сейчас Натаниэль, словно это когда-то тогда тот капитан Потомакской армии. Всегда спокойный, сдержанный голос – и звонкие, летящие команды. Да. Вечность начинается уже здесь, на земле. Это понимаешь в такие моменты, когда вот так в одном мгновении вдруг разом все, что есть, все, что было и что будет.

Прерия опустела. Натаниэль теперь стоял, прислонившись на шею своего мустанга и гладил его. Он ведь толком ни о чем и не подумал. В такие моменты никогда не задумываешься. В такие моменты у тебя просто твои прежние капитанские погоны и понимание того, что ты должен что-то сделать. Любой ценой. А потом понимаешь уже другое. Какая берет усталость за сердце и как хочется просто забыть обо всем. И как все хорошо – вот эта жизнь. Под этим синим небом и с этой зеленой травой. «Благословите, зверие и вси скоти Господа, пойте и превозносите Его вовеки. Благословите, сынове человечестии Господа, пойте и превозносите Его вовеки. Да благословит Израиль Господа, пойте и превозносите Его вовеки…» (Дан.3:81–83)

Солнце только поднялось над краем земли. Ярко горела роса в его рассветных лучах. Джейми смотрел, как Натаниэль взнуздывает своего мустанга. Нат переночевал в форте и теперь собирался обратно. Он вздохнул:

– Не понравилось мне, Натти, как все получилось в прерии. Оставайся здесь у нас и дальше. У меня как раз назначение комендантом, и я займусь порядком в окрестностях. Чтобы все было честно. Если дакота не нападут первыми, никакой войны не будет.

– За скальпы индейцев людям ведь платят деньги, – вздохнул Натаниэль. – Всегда найдутся охотники.

– Мне все равно, – сказал Джейми. – Как ты сказал, у того племени мирный договор? Закон есть закон, и честь звездно-полосатого флага всегда остается честью звездно-полосатого флага. Пока я главный над этим фортом, никаких нарушений договоров о мире не будет. Никакой ценой и никакими скальпами, и каждый, кто нарушит, справедливо подлежит суду. Видишь, ты можешь просто остаться в форте и никуда не возвращаться. Так правда будет лучше. Ты ведь совсем не знаешь, куда возвращаешься. А вдруг там снова опасность? Ты ведь ничего не можешь наверняка знать, как тебя сейчас встретят и чего тебе ожидать.

Натаниэль посмотрел на него и кивнул:

– Наверное, ты прав. Но я должен, Джейми.

Джейми видел его такой знакомый, отливавший сейчас сталью взгляд. Как всегда ведь в подобные моменты. Видел, как вспыхивало и гасло солнце на росе.

– «На Господа уповах, како речете души моей: превитай по горам, яко птица?» (Пс.10:1) – в тон ему вспомнил он.

– Да, – сказал Натаниэль. – А еще я тебе не подумал сказать, у меня там жена. Все равно надо вернуться. Но я думаю, все будет хорошо.

– «Господу помолимся», – помолчав, произнес наконец его друг.

Натаниэль снова оказался в поселке следующим вечером.

– Ты как раз вовремя, – заметил ему первый же встретившийся воин. – Тебя хотели видеть в вигваме Большого Совета. Иди, ты успел.

Нат подошел к самому представительному вигваму поселка, откинул полотнище у входа и оказался внутри палатки. Встал у входа. Он никогда здесь не был. Здесь вели свои собрания вожди и старейшины, а он был всего лишь Натаниэль Лэйс, Маленький Сын Волка. Прозвучало его имя. Выйти на середину, к самому пламени огня. Наверное, Джейми был прав, невольно вспомнил Натаниэль. Никогда ведь не знаешь, что тебя ждет. Он вышел. Алые отблески огня озаряли стены и круг сидящих людей. Синяя Стрела встал навстречу и протянул ему сложенный и расправленный пояс вампума. Боевой пояс любого воина, такой же, как и у него сейчас, только с другим вышитым узором. Он посмотрел на индейца. Но Синяя Стрела торжественно молчал.

Натаниэль глянул кругом. Сколкз Крылатый Сокол случайно перехватил его взгляд. И улыбнулся. Наверное, первый раз улыбнулся, когда посмотрел ведь в его сторону. Натаниэль не знал, что, наверное, никто бы не удержался сейчас от невольной улыбки. Когда-то было детство. Когда-то никто ничего не знал. Когда-то никто ничего не думал, как все будет, но просто верили, как бывает всегда. Но иногда все бывает не как всегда. Даже если у кого-то светлая кожа и серо-голубые глаза и все должно быть так, как должно быть.

– Ты все-таки стал великим воином дакота, Маленький Сын Волка, – сказал Сколкз. – Это – пояс военного вождя.

– Саул победил тысячи, а Давид – десятки тысяч? – улыбнулась ему его Элизабет на новость.

Натаниэль не удержался от невольной улыбки. Хорошо, когда у тебя православная жена. Общие тайны и тайные пароли. Можно понимать друг друга с полуслова и без слов. Можно поговорить и можно помолчать. Можно просто обнять. И все понятно. Все всегда понятно. «И брак не вследствие страсти или телесного влечения, но всецело духовный, в котором душа соединяется с Богом неизреченным союзом, как Он один знает. Потому и сказано: “соединяющийся с Господом есть один дух с Господом” (1Кор. 6:17)» [239].