Нелли Шульман - Вельяминовы – Дорога на восток. Книга первая

— Не может быть, — подумал священник. "Да нет, что ему тут делать?".

Он нагнал мужчину. Положив ему руку на плечо, Пьетро неуверенно сказал: "Герр Горовиц…"

— Молодец, доченька, — усмехнулся про себя Александр. "Теперь аббат Пьетро хоть в огонь полезет, чтобы рядом с тобой быть. Вот и славно".

— Отец Корвино! — Горовиц поднял бровь. "Вот уж неожиданная встреча".

Они стояли посередине шумящего рынка, торговец провел мимо цепочку мулов, смуглые, босоногие мальчишки метались между лавками, разнося медные подносы с крохотными чашечками кофе. Забили церковные колокола, стая птиц поднялась со стен города. Горовиц, глядя в зеленоватые, прозрачные глаза священника, сказал: "Пойдемте ко мне".

Пьетро огляделся — в маленькой комнатке не было ничего, кроме простого, холщового тюфяка и таких же подушек. Ниша в стене была задернута потрепанной, бархатной занавеской. Горовиц остановился у окна: "Ева здесь, святой отец, здесь, в Иерусалиме. Я приехал сюда, потому что чувствовал — что-то не так. У меня нет никого кроме нее, поэтому…, - мужчина покачал головой и утер глаза.

— Что с ней? — испуганно спросил Пьетро. "Где она, герр Горовиц? Она в опасности?".

Александр помолчал и обернулся. "Моя девочка…Она оставила Иисуса, отец Пьетро. Она там, — он махнул рукой, — у евреев. Я видел ее на улице, хотел поговорить с ней…, она сказала, что сделала это потому, что устала жить в грехе".

— Это из-за меня, — твердо отозвался Пьетро. "Я люблю вашу дочь, герр Горовиц. Но я тоже…виноват. Мне надо было выйти из священства, жениться на ней. Я так и сделаю, — Пьетро встряхнул рыжей головой. "Если бы я мог ее увидеть, только на мгновение, герр Горовиц, я бы ей сказал, объяснил…"

Александр подумал: "Подождите тут. Может быть, мне удастся ее найти, я знаю, где она живет".

Дверь за ним закрылась. Пьетро, измученно опустившись на тюфяк, прошептал: "Господи, любовь моя, неужели…"

Горовиц, усмехаясь, поднялся по каменной, узкой лестнице: "Вот же дурак. Евочке он не нужен. Сделает все, что нам надо, а потом мы от него избавимся. Лети сюда, моя голубка".

Горовиц закрыл глаза и увидел высокую, тонкую девушку, что быстро шла по улице. Она вдруг остановилась и закинула голову к небу. "Правильно, милая, — пробормотал Горовиц. "Иди к папе, иди, моя любовь".

Дочь появилась из-за угла, тяжело дыша, и недовольно сказала: "Папа, мне же надо вернуться к этой старухе. Будет подозрительно, если я задержусь. Я была у дочери Судакова, но амулет искать было опасно, придумай что-нибудь".

— Уже придумал, — тонкие губы улыбнулись. Горовиц, оглянувшись, — проулок был пустым, зашептал что-то дочери на ухо.

— Это хорошо, — задумчиво сказала Ева, — но я не могу одновременно быть в двух местах, а тебе, папа, не стоит рисковать.

— А я и не буду, — Горовиц чуть шлепнул дочь. "Иди в мою комнату, там тебя кое-кто ждет. Рыжий аббат, — мужчина скрыл улыбку. "Он готов уже и от сана отказаться — только бы видеть тебя своей женой. Приласкай его, детка, как ты умеешь, и он все для нас сделает".

Ева чуть оскалила красивые, ровные зубы. Быстро поцеловав отца в щеку, она сбежала вниз по лестнице.

Дверь открылась. Пьетро поднял голову. Она стояла на пороге — высокая, с перекинутыми на грудь каштановыми косами.

— Пьетро, — ее голос задрожал, — Пьетро, прости меня, я не могла иначе…, Это же был грех, такой грех. Не уговаривай меня, пожалуйста, я нашла здесь приют…, - Ева всхлипнула. Отвернувшись, она пробормотала: "Господи, ну дай ты мне сил, я ведь так его люблю, так люблю".

Он и сам не понял, как оказался на коленях, как целовал ее ноги, — в темных, простых чулках, как она, изнеможенно, плача, шепнула: "Пьетро, милый мой…".

— Я тебя прошу, прошу, — он легко поднял Еву на руки, — только будь со мной, не уходи от меня. Я сделаю все, что ты скажешь, любовь моя.

Девушка вытянулась на тюфяке, подняв подол, раздвинув ноги, закрыв горящее от смущения лицо рукавом платья. "Папа… — прорыдала девушка, — папа тебе объяснит…, А потом мы поженимся, Пьетро, я люблю тебя!"

— Ева, — он опустил голову на ее плечо и провел губами по скрытой глухим воротником шее. "Ева, счастье мое".

Она притянула его к себе и застонала — слабо, неловко, жалобно. "Я рожу тебе сына, — шепнула девушка. Пьетро, чувствуя ее дыхание, — совсем рядом, обнимая ее, — заплакал. "Она — мое спасение, — понял мужчина. "Господи, я совсем, совсем не могу жить без нее".

Ева шла по узкой улице Еврейского квартала, вдыхая прохладный, вечерний воздух. Над золотым куполом мечети громоздились серые тучи. "Скоро дожди пойдут, — подумала она, заходя в ворота, оглядывая себя: "Вроде ничего не заметно".

На кухне уже горели свечи. Госпожа Сегал, высунув голову во двор, ворчливо спросила: "И где тебя носит?"

— Госпожа Судакова у своего отца убирала, попросила за маленьким присмотреть, — невинно открыв глаза, ответила Ева. "Простите, пожалуйста".

— Фартук надевай, — велела пожилая женщина. "Мы лапшу делаем, будешь тесто раскатывать".

— Папа ему даст витриол, — улыбнулась Ева, наклонившись над столом. "Он ее выследит, и все сделает, как надо. Так что она мне не помешает. Мне и Аврааму, — Ева заметила пристальный взгляд Джо, что стояла напротив нее, с ножом в руках.

— Госпожа Сегал, — громко спросила девушка, — можно, мы помоемся сегодня, завтра же Шабат? Я воду сама согрею.

Ева невольно прикоснулась испачканными в муке пальцами к своей шее. Она покраснела, и пробормотала: "У меня крови".

Джо все смотрела на нее — не отводя глаз, а потом стала резать лапшу.

В комнате было тихо, пахло свежестью, и Джо, приподнявшись на локте, послушала спокойное дыхание девушек: "Ева Горовиц. А ведь Ханеле, на корабле, засыпая, меня один раз Евой назвала. Я еще подумала — привиделось ей что-то. И там, в Париже, я помню, Марта и Теодор что-то обсуждали, а как я зашла в комнату — замолчали сразу. И тоже о Еве какой-то говорили"

Она села, поджав под себя ноги. Почесав во влажных волосах, взглянув на луну за окном, девушка потянулась за карандашом и бумагой. "Синяк, — Джо почувствовала, что краснеет. "У меня тоже — такие были. На "Молнии", как мы в Плимут плыли. Знаю я, откуда они появляются. Это как в море, — она вдруг застыла, — что мне капитан Фэрфакс говорил? Смотри на карту, но доверяй — своему чутью, иначе рыб кормить будешь. Вот я и доверяю".

Джо быстро написала несколько слов. Она свернулась в клубочек под тонким одеялом, натянув на ноги подол глухой, длинной холщовой рубашки. Когда в окне чуть забрезжил рассвет, Джо тихо поднялась. Пробежав босиком по двору, открыв засов, она быстро сунула записку в узкую щель между камнями, в стене дома, что стоял напротив.

Девушки медленно шли по улице. Дина, оглянувшись, шепнула Джо: "А если увидят?"