Нелли Шульман - Вельяминовы – Дорога на восток. Книга первая

— Папа, — Изабелла присела рядом и, взяв сильную, еще не старческую руку, поцеловала ее, — что случилось? С этим договором что-то не так?

— Все так, — улыбнулся Сиди Мохаммед. "Ты извини, что я тебя со стройки привез, милая, просто ты мне тут нужна. Твоя умная голова, — он ласково прикоснулся губами к нежному лбу, — мне очень поможет. А когда мы все закончим, — вернешься обратно".

— Лет через пять, — Изабелла потянулась за планами, — у тебя будет лучший порт в Африке, папа. Только надо будет нанять инженеров в Европе, с отоплением виллы я могу справиться, — она озабоченно нахмурила брови, а вот гавань углублять — это уже сложнее.

— Наймем, конечно, — Сиди Мохаммед заглянул через ее плечо и с интересом спросил: "А это что, милая?"

Изабелла покраснела. "Те рабочие, которых привезли с юга, говорят — у них там есть месторождения какие-то, золото и серебро. Надо разведать, папа, я тут карту начертила, но грубую, — девушка пожала плечами, — сам понимаешь, с рабочими разговаривают десятники, с десятниками — евнухи…, - она не закончила и рассмеялась.

— Давай-ка мне эту тетрадь, — велел султан, поднимаясь, — мы, как следует, во всем разберемся. Если там и вправду драгоценные металлы, — это очень хорошо. Иди к себе, одевайся, прогуляемся перед обедом, лошади уже готовы.

Он проводил глазами стройную фигуру, и, оставшись один — тяжело вздохнул. "Они уже и приехать должны были, — пробормотал султан, почесав в седой, пахнущей сандалом бороде. Он хлопнул в ладоши и велел неслышно появившемуся евнуху: "Посмотри, где там Малик и подай нам чаю. Та кобыла, которую я хочу подарить ее высочеству принцессе — с ней все в порядке?"

— Она здорова и весела, — поклонился евнух. "Белая, как горный снег, быстрая, как ветер пустыни, ваше величество".

— Хорошо, — султан откинул полог и прислонился к мраморной арке. Птицы толкались, щебетали на краю фонтана, кот лениво раскинулся на каменных ступенях. Деревья стояли, покрытые кружевом изморози. Сиди Мохаммед, на мгновение, закрыв глаза, улыбнулся. "Спасибо Аллаху, — подумал он, — за то, что я больше никогда не буду одинок. Семьдесят лет. Лет двадцать я еще протяну, увижу внуков от Зейнаб, повожусь с ними…"

— Ваше величество, — раздался сзади тихий голос.

Сиди Мохаммед обернулся: "Как вы устроились? Ему нравится?"

— Ему все нравится, — развел руками Малик. "Если бы он не был франком, я бы подумал — юноша из правоверной семьи, хорошего воспитания. От рабыни он, кстати, отказался".

— А я тебе что говорил, — сварливо заметил Сиди Мохаммед. "Ты же мне его показывал, еще в Марракеше. Я тебе сразу сказал — незачем даже и проверять его, сразу видно — не такой. И он, не юноша, — евнух поставил на низенький, выложенный мозаикой столик поднос с чаем, — он мужчина, ему двадцать пять лет. Тем более он воевал, был ранен…"

Малик разлил чай: "Ваше величество, все-таки не надо ничего говорить принцессе Зейнаб, пока…, Вдруг он откажется, этот Даниял".

— Он не откажется, — хохотнул, Сиди Мохаммед, — но девочке, я, конечно, и словом об этом не обмолвлюсь. Потом, как все решено будет — только тогда. Надо будет им дворец отдельный построить, тоже здесь, в горах. Все-таки детей лучше на природе растить.

— А если ее высочество не захочет выходить замуж? — поинтересовался советник. "Она очень к вам привязана, вы же знаете".

— Именно поэтому Зейнаб согласится, — Мохаммед поиграл перстнями на пальцах. "Я же не зверь, Малик, девочке двадцать два года, у нее должна быть семья …, А с кем ей тут жить? — он обвел рукой комнату.

— Ты меня прости, но людей, с которыми она сможет поговорить — во всем султанате по пальцам пересчитать можно. Я бы ее за Мулая отдал, он единственный из моих сыновей, кто на меня похож. Но у того уже есть две жены, Зейнаб такое не подойдет. Я не хочу, чтобы моя жемчужина страдала, — он помолчал: "Этот Даниял — все же человек тамошнего воспитания, им будет хорошо вместе. Завтра поедем охотиться с птицами, — султан поднялся, — я на него посмотрю еще раз. Проведем переговоры, закончим все с этим соглашением, и можно будет их поженить.

Уже у шелковой завесы Мохаммед обернулся: "Я отобедаю с ее высочеством, а вы с Даниялом пока подготовьте все нужные бумаги, после охоты сядем за работу".

Когда султан вышел, Малик поскреб в бороде и сказал себе под нос: "Так, конечно, будет лучше всего. Его величество еще долго проживет, но все равно — пусть Зейнаб будет защищена, а, то мало ли что кому в голову придет, после его смерти".

Черный кот степенно зашел в комнату, и, присев, стал умываться. "А ты растолстел, Гато, — присвистнул Малик. Наклонившись, он погладил мягкие уши. Гато блеснул желтыми, умными глазами и мягко заурчал.

— Принц Марокко, — усмехнулся Малик, — муж ее высочества. Повезло Даниялу, ничего не скажешь. Ему, конечно, надо будет стать правоверным, как и Зейнаб, но с этим затруднений не будет. Не будет? — спросил он кота. Тот, мяукнув, потерся о ноги советника.

— Вот и хорошо, — удовлетворенно сказал Малик. Позвав евнуха, он велел: "Накрывайте обед в нашей вилле".

Изабелла лежала на спине, вытянувшись, рассматривая потолок спальни. "Все равно, — подумала она, — если бы я сейчас эту резиденцию строила — по-другому бы сделала. Каждый год что-то новое узнаешь. Взять хотя бы тот альбом с персидскими миниатюрами, что мне папа подарил — я бы на основе их рисунки для мозаики выполнила".

Сильные руки немой служанки растирали ее узкие ступни, аргановое масло блестело золотом на белой коже. Изабелла махнула рукой и, собрав в тяжелый узел каштаново-рыжие волосы — перевернулась на живот.

Иногда ей снилась Венеция — зимняя, с мрачным, нависшим над городом, серым небом, с зеленой, бурной водой лагуны. Она открывала глаза, и, слушая размеренное дыхание Гато, что спал рядом с ней, — вздыхала. Сворачиваясь в клубочек, Изабелла заставляла себя не плакать. "У тебя никого нет, — напоминала себе девушка, — тебя никто не любит, только отец любил и папа Мохаммед. Пьетро на тебя никогда внимания не обращал, да и вообще…, - она подтягивала к себе Гато, тот лизал ее в щеку и девушка успокаивалась.

Днем была работа — занятия с учителями, — султан выписал ей наставников из университета Аль-Азхар в Каире, была стройка, были чертежи, планы, и большая, во всю комнату модель Эс-Сувейры — с портом, торговыми кварталами, крепостью, виллами и садами.

Была охота, книги, шахматы, музыка. Когда приезжал Сиди Мохаммед — разговоры с ним, иногда до рассвета. "Как я мало еще знаю, — удивлялась Изабелла. Султан, смеясь, отвечал: "Для этого я здесь, милая — чтобы отвечать на твои вопросы. И чтобы ты никогда не чувствовала себя одинокой".

Еще два года назад Изабелла осторожно спросила: "Папа, а ведь твою дочь — ее тоже звали Зейнаб?"