Юрий Шестера - Последний поход «Новика»

— Надо бы посоветоваться, Андрей Петрович, — доверительно сказал он. — Думаю все-таки идти до южной оконечности Японии со скоростью пятнадцать узлов.

Тот задумался.

— Рискованно, Михаил Федорович. Ведь наша экономическая скорость равна лишь десяти узлам, и в этом случае мы израсходуем лишнюю уйму угля, которого и так успели взять в Циндао всего лишь двести пятьдесят тонн из-за нехватки времени. А до Владивостока нам еще топать и топать, как любил говорить Степан Осипович, будучи командиром «Витязя».

— Это, конечно, так, но сейчас, как мне представляется, самое главное для нас — выйти незамеченными из Желтого моря. А недостаток угля можно будет пополнить в Корсаковском посту на Сахалине.

— А еще лучше в Иокогаме, — рассмеялся тот. — Ведь там, как мне известно, прекрасный кардиф.

Командир только усмехнулся шутке старшего офицера.

— Вы, Михаил Федорович, — переходя на серьезный тон, сказал Андрей Петрович, — командир, а посему вам и карты в руки. Хотя я бы, честно говоря, не стал бы рвать пупок. Ведь японцы, судя по отсутствию их кораблей у Циндао, сейчас все свои силы, как я уже отмечал, бросили на блокаду Корейского пролива как ближайшего пути во Владивосток. А мы с вами точно знаем, что боевые порядки японских крейсеров кроме нас прорвали «Аскольд» с «Дианой» и, вполне возможно, «Паллада».

— Ваши доводы убедительны, Андрей Петрович. Тем не менее я буду придерживаться той позиции, которую изложил вам. Надо как можно быстрее, минуя Желтое и Восточно-Китайское моря, выйти в Тихий океан, или, другими словами, на оперативный простор.

Первые же сутки показали, что при следовании ходом в пятнадцать узлов расход угля увеличился почти в два раза, с тридцати до пятидесяти-пятидесяти пяти тонн в сутки. Встревоженный этим, командир «напряг» старшего инженера-механика, и его энергичными мерами удалось снизить до тридцати шести тонн. И все же перспектива достижения Владивостока без пополнения запасов угля оставалась проблематичной.

Командир для экономии топлива вел корабль вдоль восточных берегов Японии хотя и вне их видимости, однако, не удаляясь далеко в Тихий океан. И даже рискнул ночью пройти вблизи Токио.

С рассветом на востоке показался дымок.

— Только этого нам и не хватало! — в сердцах воскликнул Шульц и приказал объявить боевую тревогу.

По всем помещениям крейсера зазвучали прерывистые звуки колоколов громкого боя, всколыхнувших его команду.

— Пароход под английским торговым флагом! — доложил сигнальщик, когда из-за горизонта показалось судно, идущее курсом на запад.

— Досмотреть бы его на всякий случай, и, высадив на него призовую команду [91] Призовая команда — специально выделенная из состава своего экипажа группа моряков, которая направляется на захваченное судно, то есть являющееся призом в соответствии с нормами призового права, чтобы привести его в свой порт. С момента высадки призовой команды право собственности на приз переходит к собственнику призера. , увести с собой в качестве приза, — заметил Андрей Петрович. — Наверняка на нем военные грузы: ведь Англия — союзник Японии, а здесь, в Тихом океане, британцы вообще чувствуют себя абсолютно безнаказанными. Представляю, какой переполох вызвало на нем появление в этих водах корабля под Андреевским флагом!

— Было бы, конечно, неплохо, — отметил командир, — но, как мне кажется, бесполезно. Во-первых, радиотелеграфист, как вы знаете, уже доложил о переговорах по беспроволочному телеграфу, ведущихся, несомненно, между английским судном и берегом. Так что японцы уже предупреждены англичанами о нашем появлении. Во-вторых, нам бы, дай бог, самим дотопать, по образному выражению незабвенного Степана Осиповича, до Владивостока, не связывая себя еще и тихоходным «купцом». Можно было бы, конечно, после досмотра, высадив в шлюпки его команду, подорвать его торпедой. Но, — махнул он рукой, — это значительная задержка по времени.

— Согласен с вами, Михаил Федорович, — вздохнул Андрей Петрович. — У нас и так шансы на прорыв становятся все меньше и меньше.

И когда пароход проходил далеко за кормой «Новика», в бинокль уже отчетливо было видно его название — «Celtic».

Утром 6 августа, когда крейсер в тумане проходил мимо острова Кунашир Курильской гряды, видимость неожиданно улучшилась, и в видимости открылся маяк на его южной оконечности.

Андрей Петрович заволновался:

— На нем непременно должна быть установлена станция беспроволочного телеграфа. Надо немедленно его разрушить, Михаил Федорович, из орудий главного калибра, иначе у пролива Лаперуза нас непременно будут поджидать крейсера адмирала Камимуры.

Шульц с сомнением покачал головой:

— Вы же, Андрей Петрович, отлично понимаете значение этого маяка для судоходства в этих Богом забытых водах. Это будет не просто варварством, а настоящим вандализмом.

— А мы с вами здесь не в бирюльки играем! — раздраженно ответил старший офицер. — Идет война не на жизнь, а на смерть! А вы изволите беспокоиться о каком-то там судоходстве! Японцы и так уже имеют информацию от «Селтика» о нашем пребывании в этом районе, а теперь, получив дополнительные данные с маяка, будут знать не только о наших намерениях, но и временны́е параметры, необходимые для расчетов по перехвату «Новика» в проливе Лаперуза.

Командир колебался.

— Я поддерживаю предложение Андрея Петровича! — подал голос лейтенант Штер, уже как артиллерист прикидывавший данные для стрельбы. — Промедление обойдется нам гораздо дороже.

— Но отвечать за разрушение маяка буду я, и никто иной!

— Безусловно! Но вы будете отвечать, не дай, конечно, бог, и за гибель крейсера. Я бы при всех прочих равных условиях предпочел бы первое.

Было видно, что неуступчивость старшего офицера вывела из себя командира.

— Огня не открывать! — приказал он старшему артиллеристу.

— Вам виднее! — далеко не по-уставному ответил лейтенант, не назвав командира даже по имени, всем своим видом показывая свое несогласие с его решением.

«Да, Шульц, не получилось из тебя, к великому сожалению, командира, даже в первом приближении похожего на Эссена… — с горечью подумал Андрей Петрович, переходя на левое крыло мостика, чтобы больше не пререкаться с командиром в присутствии нижних чинов. — Не хватает тебе его решительности и отваги».

7 августа, на следующий день после инцидента, возникшего между командиром и старшим офицером по поводу маяка на острове Кунашир, «Новик» вошел в залив Анива и отдал якорь на рейде Корсаковского поста, самого южного порта Сахалина, чтобы пополнить запасы топлива для прожорливых топок крейсера.