Юрий Нагибин - Новые приключения гардемаринов

Она неожиданно схватила его руку, прижалась к ней губами и разрыдалась. Алёша опешил.

— Я ничего не боюсь, милый… Ничего. В цирке нет места страху. Испугался — и слетел с каната… Я боюсь одного,— Петра прижалась к нему и доверчиво заглянула в глаза,— потерять тебя. Алёссио…— она потянулась к нему губами…

Гром аплодисментов встретил белокурого циркача.

Белов поклонился публике и, разбежавшись, вскочил в седло лошади. Белый конь понёс его по манежу. Саша демонстрировал чудеса вольтижировки. Публика бушевала. Часы на башне пробили четверть. Бо‑о‑м! Было без четверти двенадцать ночи!

По рядам зрителей пошли торговцы свечами.

— Макколи! Покупайте макколи!

— Макколетти! Покупайте из чистого воска!

— Покупайте свечи на счастье!

— Загадывайте ваше желание! Наступает великий час тушения огней! Покупайте макколетти!

Все стали покупать красно-золотые свечи, толстые, как на Пасху, тоненькие, разукрашенные, длинные — в зависимости от кошелька…

— Загадайте желание, любовь моя,— прошептал Брокдорф, зажигая свою свечу от пламени Христины.

— У меня одно желание, и вы его знаете…

— Одно на двоих,— закончил Брокдорф, незаметно касаясь губами руки королевы. Пламя двух свечей освещало их лица…

В камере чадил огарок сальной свечи. Петра смотрела на него не мигая. Огонёк дрогнул и погас.

— Нет… Мадонна не берёт нас под свой покров, Алесси… Плохой знак,— кивнула она на тонкую струйку дыма.— Мы расстанемся…

Паоло, разобрав за трубой черепицу, засыпал в дыру порох и приладил шнур… Кремни в его руках высекали искру и подпалили просаленные нитки… Слабый огонёк начал медленно пожирать пространство от лица Паоло до чёрной дыры…

Стрелка на часах дрогнула и прыгнула в полночь. Часы начали бить…

Все бросились тушить друг у друга свечи: кто-то просто дул, другой размахивал гигантским веером, третий накрыл свечу шляпой… Началась весёлая суматоха.

Саша остановил коня недалеко от ложи.

На середину арены вышел ряженый «цыган». В руках у него был большой кнут. Он залихватски щёлкнул им, привлекая к себе внимание… Кнут в его руках выделывал чудеса: то сшибал факел с высокого постамента, то гасил толстенные свечи в руках горожан… Все засмеялись, стали протягивать «цыгану» свои свечи.

Оленев в ложе напряжённо следил за Беловым, губы его что-то шептали.

Часы продолжали бить.

Страшно оскаленная маска просунулась между Брокдорфом и Христиной. Королева вскрикнула, отшатнулась, закрыв лицо руками, и в этот момент кнут со свистом опоясал тело Брокдорфа и выдернул его из кресла.

Никита перебросил беспомощное тело барона через барьер ложи, помогая циркачу его тащить.

Зрители завизжали, расступились.

Циркач-борец перебросил Брокдорфа через круп лошади, на которой уже сидел Белов. Саша послал коня вперёд.

Никита незаметно растворился в толпе.

Христина открыла глаза, её возлюбленный исчез.

На площади началась паника. За Беловым бросились в погоню… И в этот момент раздался взрыв на крыше. Все обернулись и застыли. Над тюрьмой стоял столб дыма…

В камеру, в образовавшуюся дыру, по пояс просунулся Паоло и протянул руку. Алёша помог Петре дотянуться до брата, тот вытянул её на крышу.

Забраться наверх по канату Алёше было проще простого…

Обескураженные зрители увидели три тени, которые скользили по крыше.

Раздались выстрелы — охрана наконец-то пришла в себя.

Алёша прижал к себе Петру и спрятался с ней за трубу.

— Скорее,— кричал им Паоло.

Рискуя жизнью под выстрелами, они бросились на его голос. Пули визжали, отбивая куски штукатурки. Но Мадонна смилостивилась над беглецами, и скоро они благополучно спустились с крыши по водосточной трубе…

Оставляя за собой погоню, всадник на белой лошади с пленником через седло скакал через пустую площадь Святого Марка… Следом за ним пробежали Алёша, Петра, Паоло… Все они неслись к пристани.

У причала стояла корабельная шлюпка с русскими моряками. Никита уже стоял в ней, напряжённо всматриваясь в темноту.

— Вёсла на воду,— приказал он, услышав цокот копыт. Матросы опустили весла.

Скоро на пристань выскочил Саша, следом за ним появились Алёша, Петра и Паоло. Они стащили упирающегося Брокдорфа с лошади и бросили его в шлюпку. Саша прыгнул к Оленеву. Тот размашистым жестом метнул Паоло мешочек с деньгами.

Алёша на миг задержался на пристани и неожиданно крепко поцеловал Петру в губы. Оттолкнув от себя девушку, он последовал за друзьями.

Петра упала на колени и подняла руки к небу.

— О, Мадонна,— закричала она, и страстная молитва полилась из её уст.

Напрасно Паоло пытался поднять сестру с колен. Она молилась на счастье и удачу своего мимолётного возлюбленного.

Лодка, набирая скорость, уходила от берега. Алёша печально смотрел на удаляющуюся пристань и тоненькую фигурку девушки…

Какое-то время друзья плыли молча. Только гребцы шумно дышали в такт, загребая вёслами воду. Потом Корсак, Белов и Оленев обнялись и замерли, их молчание было красноречивее любых слов.

Скоро показался берег, дикий и пустынный. У кромки воды стояла карета, запряжённая четвериком. Сизов вёл под уздцы коренника. Чадили факелы. Матросы помогли усадить связанного Брокдорфа в карету. Оленев сел рядом с бароном. Алёша, как всегда, залез на козлы, Белов устроился в седле за форейтора.

— Береги корабль! — крикнул Корсак Сизову и взмахнул кнутом. Белов вонзил шпоры в бока лошади.

— Гардемарины, вперёд! — прошептал Оленев.

И карета помчалась в Россию.

Роскошный парк версальского образца с аллеями стриженых деревьев й мраморными статуями окружал дворец Сан-Суси — любимую резиденцию прусского короля Фридриха Ⅱ.

Кабинет короля. Худой, узкоглазый Фридрих затянут в свой обычный военный мундир тускло-зелёного цвета, но воодушевление, которое он сейчас испытывает, придаёт поэтичность его обыденной, чисто армейской внешности. В руках у него книга в малиновом переплёте…

Иоганна с обожанием смотрит на своего благодетеля.

— декламировал Фридрих.

На секунду его взгляд задержался на мешке с золотом, который ему доставила Иоганна из Венеции.

— Тут я согласен с великим Шекспиром,— он отчеркнул ногтем строфу сонета.— Но дальше наши пути расходятся. Он верит в красоту, а я лишь в свой гений, свою армию и английское золото! — король весело рассмеялся.— Браво королеве Пруссии! Она отлично выполняет свои супружеские обязанности! — золото зазвенело под его руками.— Когда будет Брокдорф? — живо осведомился он.