Анастасия Кашен-Баженова - История миров: Блуждающие огни (СИ)

— Да-да. Я слышал это много раз, — мэр судорожно окинул взглядом сначала телохранителей, потом жену. Он стал медленно сползать со стула, пока не опустился на колени. — Именно так говорит любой Странник… Но ты не любой Странник! Все говорят… если кто и может… то только ты! Ты бы мог вывести моих детей… хотя бы. А потом вернуться за своими попутчиками.

— Сходите в санчасть, мэр. Посмотрите на последнего Странника, он тоже уже больше никогда не покинет этого мира, а оба его спутника мертвы, — Локарис поднялся. — Прошу выдать мне жетоны, мне бы не хотелось нарушать ваши порядки.

— Да Шинорд тебя разорви, Дракон! — мэр вскочил с коленей. — Чем мы хуже рабов и шлюх… которых… вы перевозите своим заказчикам?! Ты представляешь… что это такое… когда еда в горло не лезет. Когда любое лицо, — мэр закашлялся, продолжил хрипло:

— Лицо, которое было тебе дорого…. превращается в рожу… перекошенную от того, что вся жизнь трещит по швам?!

— Больше, чем думаете. Мои жетоны?

— Нет! — мэр сжал в кулаке платок, его лицо покрыли бисерины пота. — Я не согласен… чтобы моя семья дохла в этой дыре. Я не дам тебе выхода, пока ты получше… не передумаешь.

Жена мэра, словно кукла из страшной сказки, с печальным лицом смотрела куда-то мимо говоривших, дети плакали. Неожиданно женщина вскочила и крикнула в спину уходящего Дракона:

— Чтоб ты сбился с Пути!

Худшее проклятье для Странника? Слова, которые способны заставить великого и ужасного замедлить шаг? Не знаю. Тем не менее, Локарис развернулся к мэру, положил руку на плечо.

— Нет ничьей вины в том, что мир уходит, — сказал он. — Но даже в границах этого мира вы можете выбрать, как исчезнуть самим.

Это все, что сказал Дракон. А мы слышали: альтернатива медленному угасанию в умирающем мире или мучительной смерти от обратного оттока при переходе в другой — есть. Можно уйти, оставаясь в своем доме, со своей семьей, быстро и почти без боли.

Дракон этого не говорил, но мы слышали. Мэр прижал к глазам платок, будто у него резко разболелась голова. Женщина притихла. Рассказ продолжался в мыслях каждого.

Стоит просто дождаться вечера. Приготовить ужин, надеть лучшее, провести время вместе. Зачем-то после помыть посуду. Всем крепко обняться и думать, что сегодня мы все просто уснем. А завтра не будет панического страха, лютой тоски от неправильности происходящего, от которых хочется кричать, царапать себе лицо и напиваться до потери сознания.

— Кристофер, выдай Дракону жетоны… Ваша очередь будет к вечеру…

Мы ушли из залы, а мэр так и остался стоять, закрыв глаза, не обращая ни на кого внимания.

«Кто стоит за спиной?

Кто влезает в разум твой?

Властелин теней,

Господин Путей» — так пел Старый в ржавом автобусе.

Я отстала от мужчин, чтобы просто побыть одной, пусть это всего пять минут в туалете. Над раковиной висело зеркало, сильно испорченное черными пятнами. Хотела умыться, освежить себя, смыть неприятный разговор, но, увидев коричнево-рыжие подтеки на раковине, не стала. Посмотрела на себя в зеркало — я тоже здесь не казалась красивой: бледная, невыспавшаяся, в дурацкой шапке. Отражение мигало на грязной поверхности вместе с неисправной жужжащей лампочкой за спиной.

Мне хотелось бы вырвать этих некрасивых, уставших людей из умирающего мира. Увидеть, как лучи солнца, пронзая чистый воздух, ласкают их бесцветные рыхлые лица. Смерть и отчаянье — вот с чего начался мой выход на Пути. В зеркале появилось отражение другого лица, белого, с темными провалами глазниц. Я вскрикнула, резко развернулась и больно въехала бедром в раковину.

— Извини меня, — голос жены мэра был тих, но низок и хриплый, как у заядлой

курильщицы. — Это вы извините меня, не слышала, как вы вошли, — мне стало неуютно. Еще одна неприятная встреча в туалете.

Я собралась уходить, но замешкалась. Думала, стоит ли извиниться и сказать, что спешу, или просто попрощаться. Женщина продолжала смотреть на меня, ту, что идет мимо их горя. Завтра я буду в другом мире с Драконом, а она останется тут — умирать вместе со своим.

— Мне жаль, что все это происходит с вами. Но я всего лишь Хвост, не мне влиять на решения Дракона. Извините, — проговорила я быстро, а она все еще стояла, бледная как призрак.

Я дернула ручку двери.

— Постой, — женщина вмиг оказалась рядом, ее руки быстро взлетели к моим плечам.

Ее серые глаза с желтоватыми белками в тонкой сетке красных сосудов нашли мои. Боль вместе с чувством вины одной волной прошли через меня. Отдаленно я понимала, что что-то не так. Да, я жалостливая, но это не моя боль, не моя потеря. «Кто влезает в разум твой?» Еще миг — и жена мэра отступила на прежнее место, замерев, как раньше. Теперь ее взгляд казался осуждающим.

— Ты бы могла спасти меня и моих детей. Пожалуйста, послушай и реши, важнее ли мы глупых правил Дракона.

Хотела бы я ее прервать, сказать, что не мне спорить с Локарисом о таких вещах. Но что есть неловкость или короткий гнев Дракона по сравнению с хоть мизерным шансом спастись для этой женщины и ее детей?

— Я обещаю попробовать и уговорить его.

— Нет-нет! — женщина снова дернулась ко мне, взяла мои ладони в свои. Ее руки оказались удивительно мягкие, не верилось, что такие руки могут быть у такой некрасивой женщины. — Еще в прошлом году Дракон привозил к нам около дюжины рабов. Со всем уважением к этому сильнейшему Страннику, но он врет, что два Хвоста — это предел! Почему мы должны гибнуть из-за глупых правил? Правил, из которых Дракон выпадает!

— Извините, но тогда не понимаю, что вы от меня хотите, — я высвободила руки. — Вы хотите, что бы я сама отказалась от перехода? — Нет. Я сейчас объясню все. Поверь, Дракон даже не заметит. Что такое пять людей по сравнению с целой дюжиной?!

Четверо, на самом деле. Майкл же с нами не переходит. Могут ли два ребенка сойти за одного взрослого? Я молчала.

— Сегодня вечером, во время перехода, все, что будет нужно от тебя — это взять меня за руку, тогда Дракон зацепит и нас с детьми. Главное, думай о нас в этот момент. Желай перенести нас с собой.

— А если я не смогу, вы погибнете?

— Девочка, ты ходишь за самим Драконом, за живой легендой. Мы не причиним ему вреда своим поступком. Я прошу тебя, дай нам возможность жить. Моим детям. Ты поможешь мне?

— Я постараюсь.

Гернард Пеом. Мир пятого разряда.

Бункер в Южном хуторе.

Теряются маленькие привычки. Выйдя на Пути, поначалу всегда что-то таскаешь с собой. Какой-нибудь медальон, или монету или тетрадь с записями, иногда даже изображение какого-то человека — фотография или рисунок. Как правило, это быстро теряется или приходит в полную негодность. Миры вытравливают из Странников все старое, превращают в чужаков всем и повсюду.