Анастасия Кашен-Баженова - История миров: Блуждающие огни (СИ)

Кормилица королевы забрала младенца. С самого рождения своей госпожи она не чаяла в ней души и готова была на все. Но, узнав о незаконнорожденном ребенке, король сослал кормилицу в деревню, что находилась далеко за колониями королевства, и ей пришлось забрать и выродка.

Женщина не смогла простить ребенку смерть возлюбленной госпожи, свою ссылку и грязную кровь. До четырнадцати лет метис, словно раб, трудился на хозяйстве, в глубинке королевских колоний, где ненависть к полукровкам подпитывалась предрассудками жителей и проповедями жрецов.

Когда ослабленное междоусобными войнами королевство, словно язвами, покрылось вспышками бунтов, восстали и колонии. Беспорядки оставляли на своем пути руины и пепелища. Дальше был Зухас — авантюрист и разбойник, умело влившийся в идеологию бунтующих. Он подобрал Локариса, разглядел в нем живой ум и покровительствовал ему, зная, что скоро все вложенные в выродка труды окупятся вдвойне.

Еще книги говорили что-то про обучение Локариса в академии, а дальше ничего — словно кто-то вырвал из летописи страницы. Видно, путь Локариса к трону не будил в народе патриотические чувства и любовь к императору, оттого и в книгах этого не писали.

Казалось странным, что Локариса многие все еще презирали как выродка. Ведь за семьдесят лет его правления маленькое раздробленное королевство превратилось в великую Империю. Неужели смешанная кровь стирала память людей о былой бедности, незащищенности и бесправии? Но тут уже был вопрос религии…

— У нас два самых больших праздника, — сказала Мэл, все еще обиженная на меня. — Праздник Арнбора — нашего мира, и три дня памяти мертвых богов.

Мы обошли площадь, уже пестрящую праздничными одеждами горожан. Мэл знала лучшее место, и теперь мы стояли на возвышении и видели все приготовления к службе.

— День Арнбора — это день рождения мира. Священные книги пишут, что мир сам создал себя в Хаосе, — подруга уступила мне свободный кусочек тротуара, чтобы я встала повыше. — На самом деле, служба Арнбора проводится еженедельно в храме. Но в праздник жрецы все делают на площади.

Мэл вытянулась струной, нас уже обступили другие люди, оглянулась:

— Главный жрец проводит ритуал, а другие жрецы ходят в толпе и читают сказания. Вот слушай, вот он идет!

«И родился Мир из Хаоса. И подобно тому, как пузырьки воздуха в сосуде с водой сливаются вместе, так собрались родственные силы, носимые в бесконечном пространстве Хаоса. И слияние этих сил породило Арнбор — мир всего живого и сущего. И стал Арнбор творить жизнь в себе, в окружающем пространстве силы, ограждаясь от холодного Хаоса. А сотворив, разделился на три Сущности».

На площадь в окружении шести человек вышел тучный главный жрец в кипенно-белых развевающихся одеждах.

— Верховный Отец — Гуидо Дьеча, — подсказала Мэл.

Трое жрецов в сопровождении Отца несли три больших золотых обруча на длинных ручках. Толпа качнулась слаженной волной в поклоне, Гуидо Дьеча поднял пухлую руку, шелест одежд стих, площадь погрузилась в трепетное молчание.

Только чтецы продолжали распевать цитаты, рассказывая, как подобный сгустку энергии мир обрел форму и как начал творить сам себя. И что мир-отец, Арнбор, это все живое и не живое, населяющее его.

«А сотворив, разделился на три сущности».

Это я уже знала и престала внимательно слушать. Жрец передал Отцу первый обруч, и тот, зачитав низким грудным голосом слова на древнем языке, воткнул ручку в алтарь. Золотой круг вспыхнул бликами на солнце. Он означал первую сущность — Мир Силы или, как говорили в писании — Старшую мать. Эта грань — вся Сила в мире, все, пронизывающее животный и людской мир, и неодушевленный.

Рядом с первым обручем встал второй и так же ярко засиял, перекрещиваясь с «Миром Силы». Живая грань — вторая сущность. Мир людей, животных, природы и всего того, что можно потрогать, что можно видеть и осязать — материальная сторона.

Третий обруч — Мир за гранью — вместилище мертвых душ и прошлого, сущность, переплетенная с Хаосом, но и неотделимая от всего мира.

«И возникла в Живой грани жизнь, и были ею стихии и природа, и были ею звери и люди. И было в новой жизни многое от матери ее — Мира Силы, как есть капля крови нашей в детях и внуках наших. И каждое чадо в Живой грани имело дары от Старшей матери: наделены были люди великими способностями, наделена природа, и наделены звери. Каждый стал, словно нить в общем полотне, сплетенном Арнбором».

— А драконы к какой Грани ближе? — спросила я, когда служба закончилась, и мы из душной толпы снова вырвались к набережной.

— «Но было у Старшей матери и дочерей общее творение — драконы. Драконы имели свое отражение во всех трех сущностях, и стали хранителями уз между Матерью и Дочерьми», — без запинки отчеканила Мэл.

— Ты наизусть, что ли, знаешь?

— Сказание о сотворении должен знать каждый имперец, — ответила амазонка, она уже забыла о своей обиде. Она достала булку и, отрывая маленькие кусочки, кидала их на ходу уткам. — Для нас важно чтить традиции.

Буду ли я когда-нибудь считать этот мир своим та же, как и Мэл? Я сомневалась.

— Ну, а метисы чем вам не угодили?

— Понимаешь, изначально ведь было несколько основных народов. И драконы, кстати, ревниво следили за границами этих народов и за их чистотой. Это было давно, в те времена, когда в истинном облике Арнбора кипела Сила во всех ее проявлениях. Но мы утратили этот облик, все перемешалось и стало по-другому. Драконов почти не осталось. А метисы все плодятся, не смотря на труды жрецов сохранить остатки чистоты.

— Выходит, Локарис — то еще святотатство? Метис, рожденный от ревнителя истинной чистоты! — я засмеялась.

Мэл остановилась, перестала терзать булку. Теперь она смотрела на меня даже зло:

— Никогда не смейся над миром, в котором живешь. Никогда не смейся над нами!

— Да боги с тобой, Мэл, — я отмахнулась, сама не заметив, как высказалась в духе имперцев. — Я не хочу тебя обижать, просто я из мира, где главные боги — экономика и политика. Я дитя электроники и технологий. Не обижайся.

— Теперь я не верю твоим извинениям.

Я пожала плечами. Ну, не верит, и ладно. Пошла дальше в сторону площади Трех дорог. От этой площади мы должны были взять извозчика до резиденции. Выходной подходил к концу.

— Я докажу тебе сегодня, что нельзя смеяться, — Мэл не двинулась с места, и я обернулась. — Ты сама увидишь, что Мир Силы вокруг нас.

— Хорошо. Я буду только рада, — сказала я, а Мэл недовольно пошла вперед. — Спасибо тебе, что учишь меня и помогаешь.

Амазонка только фыркнула:

— Приходи после отбоя к домику садовника. И смотри, чтобы старшая горничная тебя не заметила.