Елена Свиридова - Легенда Арагона

Дон Эдгар Торез де Ла Аурора всего однажды, несколько лет назад, нанёс визит вежливости графу де Ла Роса. С тех пор ни один из них не нуждался в общении друг с другом.

Дон Эрнесто вышел навстречу въезжающей во двор замка карете. На дверце её красовался герб. Внешняя золотая кайма серебристого герба напоминала о богатстве сеньора, а изображение кошки в самом центре, также отливавшее золотом, символизировало его независимость.

Вскоре двор заполнил довольно многочисленный отряд воинов. Пятеро слуг подбежали к своему сеньору и помогли ему выбраться из кареты. Дон Эрнесто увидел, что за последние годы, в течение которых они не имели чести видеться, сеньор епископ ещё больше состарился: голова тряслась сильнее прежнего, спина согнулась и сделала своего обладателя похожим на карлика, ноги под длинными одеждами неверно шаркали по земле, морщинистые руки опирались на поддерживающие их ладони подобострастных слуг.

К графу де Ла Роса подошли его дети и остановились по обе стороны от него – как того требовали правила хорошего тона.

Сеньор епископ весьма холодно поздоровался с графом де Ла Роса, окинул завистливым взглядом широкоплечую фигуру Рафаэля Эрнесто и впился глазами в лицо Алетеи Долорес. Голова его даже трястись стала меньше, рот расползся в отвратительной слащавой улыбке.

– Какая красавица! – весь преобразившись, проговорил дон Эдгар, обращаясь к хозяину замка. – Если бы я знал, что Вы растите такой чудесный цветок, я бы посещал Вас гораздо чаще, дорогой граф.

– И сожалели бы о том, что приняли целибат, – криво усмехнулся дон Эрнесто.

Это замечание не испортило гостю настроение. Он весело закивал и, поманив пощёлкиванием пальцев одного из слуг, взял у него привезённые с собой подарки для виновников торжества.

– Это Вам, молодой рыцарь, – с такими словами дон Эдгар протянул Рафаэлю Эрнесто красивый большой нож с узорчатой рукоятью.

Приятно удивлённый юноша поблагодарил и принялся рассматривать золочёный узор: маленькую розу затейливо обвивали его собственные инициалы, изображённые в виде побегов листьев – «RE».

– А это – Вам, божественная Алетея, – и сеньор епископ поднял на трясущейся ладони раскрытую коробочку с дорогим перстнем. Крупный рубин, поблёскивая гранями, казалось, светился изнутри мягким пурпурным заревом.

Алетея Долорес была смущена. Она вопросительно посмотрела на графа, словно не знала, следует ли ей принять такой роскошный подарок. И лишь когда отец одобрительно кивнул, взяла коробочку и поблагодарила, присев в поклоне.

– Нет, нет, наденьте, милая, – настаивал дон Эдгар, и девушка повиновалась. Украшений у неё было достаточно много, но она никогда не надевала их. Бывало, полюбуется и уберёт в шкатулку. А чтобы носить – нет, они ей мешали, казались лишними. И сейчас Алетея Долорес без особого восторга ощутила тяжесть камня на пальце и непроизвольно сжала ладонь в кулачок.

А дон Эдгар тем временем отогнал от себя слуг и молодцевато взял юную красавицу под руку.

Граф де Ла Роса с удовлетворением отметил, что дочь прекрасно владеет собой: на приветливом лице девушки не отразились никакие чувства, она по-прежнему мило улыбалась и вежливо повела своего кавалера к ближайшей беседке.

Глядя им вслед, Рафаэль Эрнесто негромко сказал:

– Ты прав, отец: если бы не целибат, у него было бы жён не меньше, чем лошадей во всех конюшнях.

Потом он вынул из сапога свой нож, выбросил его и отправил на его место понравившийся подарок.

– А что, старичок совсем не скуп и не так уж плох. Я думал – будет хуже, – заметил он. – Правда, Лете достанется. Сочувствую ей: надо терпеть ухаживания такой развалины! Но не горюй, отец: если понадобится, я приду сестрёнке на помощь.

Алетея Долорес вскоре вернулась. От неприятного собеседника её спасло появление гостьи.

Донья Еухения Каррильо была владелицей замка Эль Эскудо 27 27 Эль Эскудо (исп. El Escudo) – Щит. . Её единственный сын вот уже более пяти лет воевал с маврами. Если от него подолгу не приходили вести, донья Еухения истязала своих крестьян. Воины десятками тащили их во двор замка и немилосердно секли. Сеньора присутствовала при этом и строго следила, чтобы жертвы впадали в бесчувствие без всякого притворства. Лишь после нескольких часов экзекуции ей становилось легче, и она могла ещё месяц-другой подождать посланий от сына. Потом всё повторялось.

Шестьдесят деревень, принадлежавшие Эль Эскудо, имели самый убогий вид. Дело в том, что донья Еухения страстно любила жемчуг и золото. Почти каждую неделю она покупала в Уэске за товары и продукты дорогие украшения. Ими были заполнены великолепные резные сундуки, которыми сеньора очень гордилась. С её богатством могла поспорить только казна Короны Арагона. Казалось, герб на карете сеньоры отлично характеризует своих хозяев: на золотом фоне был изображён красным цветом разъярённый бык.

Дон Эрнесто не рассказывал детям правды о сеньоре Каррильо, но Алетея Долорес знала эту правду – от своих крестьян. Она собиралась поговорить с отцом о судьбе несчастных людей, волею судьбы попавших в руки бесчеловечной истязательницы: возможно, граф придумает, как облегчить их участь, или хотя бы выкупит у сеньоры несколько деревень… И девушка во все глаза смотрела на тучную рыхлую старуху, увешанную немыслимыми в своём безвкусном сочетании многочисленными украшениями из золота и жемчуга, пытаясь понять, как это может быть, чтобы у женщины не было сердца.

Лицо доньи Еухении в румянах и белилах выглядело неживым, и тот, кто впервые выдел сеньору, невольно пугался, словно встречал пришелицу из потустороннего мира.

Увидев золотую цепочку на груди Рафаэля Эрнесто, которую он надел поверх нового камзола по настоянию отца, сеньора Каррильо так и прикипела к ней жадным взглядом. Витиеватая цепочка и впрямь была красивой, но главное – такой не было в коллекции доньи Еухении, и она не в силах была побороть в себе желание завладеть необычной вещицей.

То поднимая глаза к невозмутимому лицу юноши, то опуская их до уровня его груди, донья Еухения невпопад отвечала на расспросы графа де Ла Роса о её здоровье. Когда затянулась неловкое молчание, Рафаэль Эрнесто не выдержал, снял цепочку и стал вертеть на пальце, всем своим видом показывая, что не слишком ею дорожит.

В глазах доньи Еухении блеснул алчный огонёк. Она быстро протянула руку, но Рафаэль Эрнесто так же быстро отдёрнул цепочку назад.

– Э, тётушка, так не годится, – с милой улыбкой сказал он. – Надо что-то взаме-ен.

– Конечно, конечно… – засуетилась донья Еухения, а молодая расторопная служанка уже подавала ей Книгу псалмов, которую сеньора приготовила в подарок юному графу.