Поль Монтер - Джулиан. Возвращение

Должно быть, в награду за страдание он оказался у людей, что одарили его самой щедрой любовью, какую только можно пожелать для сироты. Однако меру испытаний, выпадающих на долю человека, знает один лишь Господь. Когда малышу исполнился год, Сюзанна и Огюст Лоран с горечью поняли, что мальчик слепой. Может, он был таким от рождения. Может, жестокость его родителей или последствия греховной связи стали тому причиной – теперь всё равно не узнать. Одно лишь стало утешением: ребёнок оказался в семье священника. Возиться с незрячим по силам лишь людям, обладающим крепким терпением. Для крестьянской семьи это настоящая обуза. Чем может слепец заработать себе на хлеб? Разве что просить подаяние.

Но, несмотря на опасения Сюзанны, Эрик рос как все обычные дети и вовсе не был совсем уж беспомощным. Те, кто видел мальчика впервые и не догадывался об изъяне, отмечали миловидную внешность ребёнка. Тонкие черты лица, маленький рот и необычайно чистые глаза нежно-бирюзового цвета. В сочетании с рыжевато-каштановыми волосами и густыми ресницами такой необычный цвет глаз тотчас привлекал внимание к малышу и заставлял усомниться в его недуге. Словом, маленький приёмыш не доставлял особых хлопот своим опекунам. Но кюре Огюст с досадой замечал, что у мальчика вовсе нет охоты предаваться играм и обычное детское любопытство ему не присуще. Казалось, что Эрик заранее знает, что произойдёт в том или ином случае и не нуждается в подтверждении своих знаний. В глазах священника ребёнок походил на старика, что живёт на земле так долго и удивить его попросту невозможно. Бессонными ночами Лоран утешал себя мыслями, что малыш ведёт себя странно всего лишь из-за слепоты. Может, и к лучшему, что незрячий мальчонка не пытается встать на путь исследования. Страшно подумать, сколько всего могло бы с ним приключиться. Ребятишки вечно норовят угодить в неприятности: свалиться в воду или забрести в лес, угодить под колёса повозки или прищемить руку дверью. Эрик, видно, обладает тихим и спокойным нравом, и это вполне подходит для мальчика, усыновлённого Святым Отцом.

И вскоре Сюзанна и кюре Лоран совсем перестали испытывать страх за ребёнка. Раз уж смерть обошла его стороной, стало быть, Святые охраняют его. А кто лучше них сможет защитить малыша от всякого зла?

К радости священника, к пяти годам Эрик, что рано выучился разговаривать, старательно запоминал молитвы, которым его учил приёмный отец. Аккуратно исполнял нехитрую работу, помогая Сюзанне по дому. Забавно было глядеть, как мальчик собирает миски после ужина или сосредоточенно наполняет кружки молоком, ухитряясь не пролить ни капли на стол.

В ясный летний день, когда Сюзанна отправилась за покупками в город, Огюст взял мальчонку с собой навестить могилу брата в лесу.

– Ну вот, сынок, теперь ты смирно посидишь под деревом, пока я прочту молитву, – ласково произнёс молодой священник. – Надеюсь, ты понимаешь, что не следует никуда уходить? Ты же не хочешь заблудиться?

– Нет, папа, я никуда уйду без разрешения, – кивнул мальчик.

Огюст бережно смахнул засохшую ветку, что повисла на скромном, потемневшем от времени и непогоды кресте и, сложив руки, принялся читать молитву. Глаза его были закрыты, лёгкая грусть щемила сердце. Однако стоило ему бросить взгляд на могильный холм, как он вздрогнул от неожиданности. Прямо возле креста сидел Эрик, ощупывая землю ладошками.

– Сынок! Чего ради ты покинул своё место? Я же просил не уходить без моего ведома! – воскликнул кюре.

– Ты молишься о душе моего дяди, папа? – не обращая внимания на сказанное, спросил ребёнок.

– Дяди? Хм… с чего ты решил… – замялся Огюст.

– Не знаю, – пожал плечами мальчик. – Я просто почувствовал это. Это могила твоего старшего брата, чьё имя я ношу, – вновь пожимая плечами, ответил Эрик.

Сердце священника отчаянно забилось.

– Ты… ты, должно быть, ходил сюда с бабушкой прежде?

– Нет. Мы ходили только к пруду и в каштановую рощу. Здесь я ещё не был, – задумчиво протянул малыш.

– Святой Бриак, отчего же ты так уверен, что это могила твоего дяди, сынок, и даже знаешь, как его звали? – озадаченно спросил Огюст.

– Просто я слышу его, папа. Он обратился ко мне тотчас, как мы пришли в это место, – спокойно ответил Эрик.

Кюре почувствовал, как капли пота выступили на его лице. Он схватил ребёнка за плечи и опустился перед ним на колени.

– Сынок… послушай… мальчик мой, то, что ты говоришь, – очень злая шутка. Добрым ребятишкам не стоит шутить такими вещами. Смерть близких причиняет страдания. И праздные разговоры об этом могут сильно ранить. Ты меня понимаешь, Эрик?

– Папа, – глядя сквозь приёмного отца своими ясными и чистыми глазами, шепнул мальчик. – Я вовсе не шучу. Но что делать, если дядя и впрямь обращается ко мне?

Огюст, стараясь держать себя в руках и не прикрикнуть на ребёнка, глубоко вздохнул и ровным голосом спросил:

– Хорошо, я верю, что ты не выдумываешь. Просто ответь, кто тебе рассказал, что ты носишь имя моего брата?

– Так дядя и сказал, – приподняв тёмные бровки, ответил Эрик. – Он очень счастлив теперь…

Глаза священника наполнились слезами.

– Ах, мой мальчик, ты и вообразить не можешь, что значат твои слова. Мой бедный брат успел немало выстрадать при жизни. Он…

– Я знаю, – вновь ровным голосом произнёс ребёнок. – Дядя сказал, что совершил много тяжких грехов, но Господь услышал твои молитвы и счёл его раскаяние искренним.

Лоран не отрываясь смотрел на мальчика. То, что он услыхал, к тому же из уст шестилетнего мальчика, потрясло его до глубины души. Он не знал, что и думать. Пресвятая Дева, если он не сможет спросить совета умудрённого жизнью человека, разорванные словно ворох тряпья мысли сделают его душевно больным. И Огюст нашёл единственно правильное решение: он непременно должен известить Святого Отца Габриэля и его тайный Орден воинов Христа.

Вскоре на его полное отчаяния письмо пришёл ответ от брата Бернара. Кюре Лорана с приёмным сыном буду рады видеть в тайной обители.

Священник не решился рассказать матери о странном случае в лесу. Собравшись в дорогу, он всего лишь дал понять, что получил приглашение братьев навестить их.

Маленький Эрик, как всегда, спокойно кивнул и обнял бабушку на прощание. И, крепко взяв приёмного отца за руку, без страха и простого детского любопытства отправился вслед за ним в дорогу.

Молчаливый монах встретил путников у кромки леса. Как и в свои предыдущие посещения, Огюсту пришлось завязать глаза и, словно слепцу, пробираться вслед за провожатым, держась за его пояс. Мальчика нёс на руках монах. Когда путники сели в лодку, кюре охватили воспоминания, что вновь причинили ему нестерпимую боль. Когда-то он юным послушником с горящими от нетерпения глазами ехал на встречу с Отцом Габриэлем. Тогда он был полон надежд. И единственным желанием было распутать клубок тайны и покарать зло. Кто бы мог представить, что это зло вырвалось на свободу с помощью его родного брата! Жажда власти как ржавчина разъедала душу молодого шевалье. И, ослеплённый желанием насладиться ею, он не нашёл ничего лучше, как получить желаемое из рук дьявольского отродья. Ну и дорого же обошлась красавцу Эрику эта дружба. Даже спустя годы кюре Огюст старательно гнал от себя мысли, в пучину каких пороков успел скатиться старший брат. Погрузившись в тоскливые воспоминания, он даже не заметил, как лодка причалила к берегу. Впрочем, ехали они в тишине, и малыш успел задремать, а провожатый не отличался красноречием.