Аристофан - Мир

Тише! Полемос услышит ваши крики, топот ваш,
И тогда опять начнется ненавистная война.

Веселее и приятней услыхать такой приказ,
Чем приказ: «Явиться срочно с провиантом на три дня».

Тише, чтобы в преисподней Кербера не разбудить, [11] …чтобы в преисподней Кербера не разбудить… — Аристофан называет Кербером (имя трехглавого пса, сторожившего вход в преисподнюю) погибшего своего врага Клеона.
Чтобы гомона и гама снова он не учинил
И сладчайшую богиню нам спасти не помешал.

Ну, уж нет! Никто на свете нас Ирины не лишит,
Только бы она досталась в руки нам! Хо-хо-хо-хо!

Все погубите вы! Стойте! Если будете орать,
Он прискачет и растопчет все тяжелою пятой.

Пусть бушует, сколько хочет, пусть грохочет и стучит!
Не оставим мы веселья в этот расчудесный день!

Вот беда! Взбесились, что ли? Бросьте, ради всех богов!
Нашу славную затею пляской сгубите вконец.

Не хочу плясать я вовсе. Но от радости, гляди,
Хоть стою на месте, ноги сами ходят ходуном.

Ну, теперь-то уж довольно. Бросьте, бросьте танцевать!

Вот уж бросили мы, видишь.

На словах. А пляс идет.

Ну, еще разок, вот этак! И тогда уже конец.

Ну, еще разок — и хватит. Перестаньте же скакать.

Если пляс наш делу вреден, мы не будем танцевать.

Вижу, пляшете вы все же!

Зевс свидетель, раз еще
Ногу правую поднимем и притопнем — и конец!

Я согласен. Только больше не сердите вы меня.

Левая нога за правой в пляску просится сама.
Счастлив я. Свищу, ликую, и кряхчу, и хохочу.
Словно злую старость сбросил, так я рад, что кинул щит.

Рано, рано веселитесь! Не дался еще успех.
Вот когда спасем богиню, смейтесь, веселитесь все!
И вопите и орите!
Будет нам заботой — дрыхнуть,
Обжираться, обниматься
И по ярмаркам шататься,
Напиваться, наряжаться,
Волочиться
И кричать: хо-хо-хо-хо!

Как увидеть я желаю этот долгожданный день!
Бедствовал долго я,
Все валялся на соломе, как железный Формион. [12] Формион — известный афинский полководец времен Пелопоннесской войны.
Больше я судьей не буду черствым, сумрачным и злым.

Нет, не буду я, как прежде, скучным, строгим сухарем!

Буду ласков, весел, мил,
Буду снова молодым,
Позабыв тревоги войн.
Сколько времени нас мучат все походы да бои.
Гонят нас туда, сюда,
Из Ликея и в Ликей, [13] Ликей — гимнасий за восточной окраиной Афин, место военных учений.
Со щитом, с копьем в руке.

Расскажи же, что нам делать, чем нам другу услужить!
Господином и владыкой дал тебя нам добрый рок.

Куда свалить нам камни, погляжу сейчас.

Из ворот дворца появляется Гермес.

Наглец, негодник, что ты делать думаешь?

Да ничего худого. Словно Килликон. [14] Да ничего худого. Словно Килликон. — Килликон — гражданин Милета, предавший свою родину жителям Приены и заявивший при этом, что не сделал ничего дурного.

Погибнешь, мерзкий.

Если жребий выпадет.
Ведь ты, Гермес, мастак по части жребиев.

Конец тебе, погибнешь!

Завтра к вечеру?

Сейчас же.

Ничего я не купил себе,
Ни сыра, ни муки. Не приготовился.

Считай себя истертым!

Почему ж это
Такого я блаженства не почувствовал?

Не знаешь разве, смерть назначил Зевс тому,
Кто выпустит Ирину.

Это, значит, мне
Придется умереть?

В том нет сомнения.

Тогда на поросенка дай мне драхмы три!
Принять хочу пред смертью посвящение.

О Зевс, метатель молний!

Ради всех богов,
Не выдавай же, господин, молю тебя.

Молчать не стану.

Вспомни о говядинке,
О жертвах, что тебе я приносил, любя!

Чудак! Да Зевс угробит самого меня,
Когда не буду горло драть, орать, кричать.

Гермесик, горла не дери, прошу тебя!

Что такое с вами сталось, что стоите, очумев?
Ну, кричите же, лентяи, чтобы он не закричал!

Ни за что, Гермес-владыка, ни за что! Ни-ни-ни-ни!
Сладкую, сочную
Поросятину в подарок принимал ты от меня.
Не забудь, Гермес, об этом в нашей нынешней беде.

Слышишь, чтут тебя и хвалят, господин и властелин!

О, дозволь, щедрейший бог,
Нам Ирину взять к себе.
Ты всегда был к людям добр.
Если ты Писандра [15] Писандр — афинский флотоводец, член олигархического совета четырехсот, пользовавшийся славой предателя и лихоимца. шлемы ненавидишь и щиты,
Шествия священные,
Жертвоприношения,
Обещаем мы тебе.

О, снизойди к их просьбам, я молю тебя!
Они сейчас смиренней, чем когда-либо.

И вороватей нынче, чем когда-либо.