Аристофан - Ахарняне

Ах, горе! Горе-горькое!
Чеснок украли одоманты-жулики!
Чеснок отдайте!

Отойди, несчастнейший!
Не подходи к ним, если начесночились.

Да как же вы, пританы, допускаете,
Чтоб это дома я терпел от варваров?
Я против продолжения собрания
По поводу фракийцев. Было знаменье:
Сейчас мне с неба на голову капнуло.

Фракийцы пусть придут к началу месяца:
Собрание распущено пританами.

Ах, горе! Сколько загубил похлебки я!

Но вот и Амфитей из Лакедемона. [25] Лакедемон – другое название Спарты.
Здорово, Амфитей!

Дай отдышаться мне.
Бегом бегу я от ахарнских жителей.

А что такое?

С миром я спешу к тебе,
И вот об этом старики разведали,
Ахарняне, народ суровый, кряжистый,
Безжалостный, вояки марафонские, [26] …вояки марафонские… – В Марафонской битве (490) афинское ополчение (гоплиты) одержало победу над персидским войском.
И ну кричать: «Подлец, подлец негоднейший!
Ты мир несешь, а виноград наш вытоптан».
Они камней плащи набрали полные,
А я – бежать. Они – за мною с криками.

И пусть кричат. Но мир принес ты все-таки?

Принес, принес. И целых три образчика.
Вот пятилетний. От него отведай-ка.

Тьфу, дрянь!

А что?

Совсем он мне не нравится:
Смолой разит и подготовкой воинов.

Попробуй-ка теперь десятилетнего.

Нет, этот сильно отдает посольствами,
А также проволочками союзников.

Тогда хлебни-ка ты тридцатилетнего
На суше и на море.

Боги милые!
Ведь это ж пахнет нектаром, амвросией,
А не пайком трехдневным [27] Трехдневный паек – обычная норма продовольствия ополченца, призывавшегося на военную службу. продовольственным.
Так и журчит: «Ступай, куда захочется!»
Беру его для возлиянья мирного,
Пускай себе подавятся ахарняне!
А я, свободный от войны и горестей,
Домой пойду и справлю Дионисии.

А мне спасаться от ахарнян следует.

Эй, сюда! Беги, преследуй, всех прохожих расспроси,
Где беглец? Ведь, право, стоит, чтобы город наш его
Изловил.

Так вот, скажите, если ведомо кому,
Где беглец, куда девался, договор куда унес.

Он удрал, он исчез!
Нет следа, горе мне!
Стал я стар, стал я слаб.
В молодости с полною корзиною
Угля на плечах
Я бы мог догнать
Самого Фаилла, [28] Фаилл из Кротона – известный бегун. и теперь не скрылся б,
Так легко не улизнул бы
Этот мироносец от меня.

Но теперь, когда исчезла гибкость прежняя в ногах
И почти не держат ноги Лакратида-старика,
Убежал он. Непременно мы догнать его должны,
Чтобы нас, ахарнян старых, он не высмеял потом.

Зевс-отец! Сонм богов!
Он посмел заключить
Мир с врагами. Они
Разорили земли наши. Ненависть
Все растет к врагам.
Нет покоя мне
До тех пор, пока их земли не разграблю.
У меня они поплачут!
Виноград мой не топтать врагам.

Да! Искать его должны мы, стиснув камень в кулаке,
Шаг за шагом гнать, покамест не найдется наконец.
Век швырял в него бы камни и усталости не знал!

Тишина! Благоговенье.

Все молчите. Ведь слыхали вы к молчанию призыв?
Вот он, тот, кого мы ищем. Ну-ка, в сторону, сюда,
Отойдем. Смотрите, с жертвой он выходит из ворот.

Тишина! Благоговенье! [29] Дикеополь справляет праздник сельских Дионисий. Эта сцена воспроизводит в миниатюре фаллические празднества, из которых возникла комедия.
Пройди чуть-чуть вперед, корзиноносица,
Фалл приподнять прошу повыше Ксанфия. [30] Ксанфий – имя раба, принимавшего участие в процессии.
Поставь корзину, дочь, приступим к таинству.

А ты подай сюда мне ложку, матушка,
Пирог я этот оболью подливкою.

Вот так, прекрасно. Дионис, владыка наш,
Хочу, чтобы любезно приношение
Ты принял от меня и от семьи моей
И чтобы мог счастливо я отпраздновать
Вдали от войн святые Дионисии.
Тридцатилетний мир, пойди на пользу мне!
Неси корзину, дочь. Гляди красавицей,
Держись смелей. Как счастлив тот, которому
Женой ты будешь и щенят наделаешь,
Чтобы, как ты, под утро воздух портили.
Иди вперед. Смотри, не будь разинею:
В толпе стянуть недолго драгоценности.
Эй, люди, фалл повыше поднимите вы,
Идите позади корзиноносицы.
А я – за вами, с песнею фаллической.
А ты, жена, ты с крыши на меня гляди.

Фалес, [31] Фалес – божество плодородия. приятель Вакха ты,
Любитель кутежей ночных,
И мальчиков, и женщин!
Шесть лет прошло. И вот опять
Тебе молюсь, вернувшись в дом.
Мир заключил я для себя.
Довольно горя, хватит битв!
Ламахи надоели!
Во много раз приятнее, Фалес, Фалес,
Застать в лесу за кражею валежника
Рабыню молодую Стримодорову,
Фракиянку, схватить ее, поднять ее
И повалить на землю…
О Фалес, Фалес!
Пируй же, друг. Опохмелишься утром ты,
Хлебнув из чаши мира многолетнего,
А щит в дыму, над очагом, висит пускай.

Вот он, тот, кого мы ищем!
Камнем, камнем, камнем, камнем
Каждый стукнет подлеца!
Бей его! Бей его!