Аристофан - Осы

Я никогда не слышал раньше,
Чтоб говорить мог кто-нибудь
Так ясно, так понятно.

А он решил, что огород без сторожа оставлен!
Давно пора бы знать ему, что говорить я мастер.

Как все подробно разобрал
И ничего не упустил!
Я слушал и гордился,
Казалось, что сужу
На Островах Блаженных:
Так сладко было слушать.

Уже закорчило его, опомниться не может.
Смотри, сегодня хвост поджать тебя уж я заставлю.

Чтоб защититься, должен ты
Все извороты в ход пустить:
Наш гнев унять не так легко
Тому, кто против нас.

Постарайся теперь себе мельницу ты подыскать поновей и получше,
Чтоб могла размолоть нашу ярость она, если нам пустяков не наскажешь.

Много надо труда, больше силы ума, чем на долю дано дрожжепевцам, [63] Дрожжепевцы. – Комические поэты иногда в шутку называли свои произведения «песней дрожжей», намекая тем самым на их связь с праздником сбора винограда и первой пробы вина. По рассказам, первые исполнители комедий мазали себе лицо винными дрожжами.
Чтоб отчизну мою излечить наконец от болезни ее застарелой,
Но начнем: «О Кронид, отче наш!» [64] Кронид – то есть Зевс, сын Крона.

Перестань! Ты взываешь к отцу понапрасну.
Если только ты мне не докажешь сейчас, что другим я служу раболепно,
Смертью страшной умрешь ты, хотя бы пришлось мне лишиться участия в жертвах. [65] …лишиться участия в жертвах. – Убийцы лишались права участия в священных обрядах и жертвоприношениях.

Ах ты, папочка мой, не сердись, прогони складки гнева со лба и послушай.
Разочти-ка сперва приблизительно мне – не на счетах, а просто на пальцах,
Сколько подати к нам ото всех городов, если всё сосчитать, поступает,
Да прибавь-ка сюда все налоги еще да доход двухпроцентный с привоза,
Да с базаров, с суда, рудников, пристаней, да с аренд и за счет конфискаций.
Всех доходов таких приблизительно мы до двух тысяч талантов имеем.
Из доходов теперь для присяжных судей отдели ежегодную плату
Их шесть тысяч всего проживает в стране, больше, как ни трудись, не найдется, –
И выходит, что мы на присяжных судей полтораста талантов издержим.

Что же, стало быть, нам и десятая часть из дохода всего не придется?

Зевс свидетель, что нет.

Но куда же уйдут после этого прочие деньги?

А на тех, кто кричит: «Не продам ни за что я афинян толпы беспокойной,
Но стоять за нее буду грудью всегда». Ведь сознайся, отец мой, ты сам же
В господа над собой выбираешь таких, поддаваясь на льстивые речи.
А они между тем набивают мошну и зараз по полсотне талантов
Вымогают нахально с других городов, и грозят, и пугают при этом:
«Вы дадите мне дань, иль иначе у вас не оставлю я камня на камне».
Ты же, властью великой любуясь своей, подъедаешь объедков остатки.
Лишь узнали союзники наши, что здесь оборванцев голодная стая
Получает из урны свой скудный обед, и погрызть-то ей нечего даже,
Вот и стали за нищего Конна считать всех афинян, [66] Конн – афинский кифарист, учитель Сократа. а этим пройдохам
Преподносят кувшины, вино и ковры, мед и сыр, и плоды, и подушки,
Чаши, кубки, венки, ожерелья, плащи – богатей на здоровье и радость.
Ты по морю проплыл и по суше прошел, чтобы власти великой достигнуть,
А тебе хоть бы кто чесноку подарил для приправы к жаркому за это.

Правда, сам я вчера к Эвхариду послал чесноку мне купить три головки. [67] Эвхарид – афинское имя, совершенно случайное.
Мне, однако, хотелось бы очень узнать, в чем ты видишь здесь признаки рабства?

Разве это не худшее рабство? Они получили и власть и влиянье,
В должностях состоят прихлебатели их да берут еще плату за службу,
А тебе подадут три обола – и ты просиял, хоть за эти оболы
Ты трудился в поту, осаждал города, на морях и на суше сражался.
И при этом тебя понукают еще! Я всегда задыхаюсь от злобы,
Когда в дом за тобой этот гнусный юнец, сын развратный Хэрея, влезает, [68] Сын Хэрея – лицо более неизвестное.
Выступает расслабленно, станом вертя, и по-бабьи всем телом виляет,
И велит приходить тебе в суд на заре, не опаздывать: «Иначе всякий,
Кто к началу суда не придет из судей, трех оболов своих не получит».
А ему все равно, хоть и поздно придет, как защитнику, драхму заплатят,
Поделив с кем-нибудь из судейских чинов с подсудимого взятую взятку.
В незаконное он соглашенье войдет, и начнет эта пара стараться.
Весь процесс проведут, точно пильщики, враз: тот потянет, а этот отпустит.
Ты ж с разинутым ртом казначея лишь ждешь и проделок их тайных не видишь.

Так проводят меня? Что сказал ты, увы!
Взволновал ты до дна мою душу,
И вниманье мое все сильней и сильней; я понять не могу, что со мною.

Посмотри: ты и сам и народ, весь народ, благоденствовать мог бы свободно,
Если б ты не позволил себя спеленать «благодетелям массы народной».
От Сардинии власть ты до Понта простер, государства себе подчиняя,
Но тебе ничего, кроме платы твоей, не дают, да и ту лишь по капле,
Понемногу зараз, точно масло, тебе источают, чтоб на день хватило.
Цель прямая у них, чтобы беден ты был, а зачем это им, объясню я:
Для того, чтобы ты укротителя знал и, когда он тебе только свистнет,
На врагов, на которых натравит тебя, ты, подобно собаке, кидался.
Коль о благе народа мечтали б они, это было б нетрудно исполнить:
Ныне тысяча есть городов, что везут свою дань ежегодно в Афины: [69] Тысяча городов – сильное преувеличение. В Морской союз входило около 200 городов-государств.
Если б каждый из них обязали кормить от себя двадцать граждан афинских,
Двадцать тысяч людей проживало б тогда в изобилии полном: дичины,
Всевозможных венков, творога, молока от коров новотельных – по горло.
Так и следует жить людям славной страны, заслужившим трофей Марафона.
А теперь вы за тем, кто покажет обол, как поденщики, следом плететесь.

Что же это со мной? Ох!.. Я чувствую… Ох!.. по рукам разлилось онеменье…
Меч упал, не могу удержать я его… силы нет… я слабею, слабею!