Ибн Сина - Повесть о Хаййе ибн Йакзане

Философское сочинение Абу Хамида ал-Газали «Ниша света». Ввиду указанного здесь обстоятельства некоторые исследователи высказывают сомнение в авторстве трактата «Ниша света». Вопрос этот может быть решен в свете общей характеристики, даваемой творчеству ал-Газали Ибн Рушдом, согласно которому ал-Газали «в своих книгах не связывает себя ни с одним из учений, будучи с ашаритами – ашаритом, с суфиями – суфием, с философами – философом» (Ибн Рушд. Рассуждение, выносящее решение относительно связи между религией и философией // Сагадеев А.В. Ибн-Рушд (Аверроэс). М., 1973, с. 189); «Из приписываемых ему книг явствует, – пишет он в другом месте, – что в метафизических науках он обращается к учению философов. Самым ярким свидетельством и наиболее убедительным подтверждением тому служит книга его, озаглавленная «Ниша света» (Ибн Рушд. Опровержение опровержения / пер. А.В. Сагадеева и А.И. Рубина // Избр. произведения мыслителей стран Ближнего и Среднего Востока IX – XIV вв. М., 1961, с. 479.

« … воззрениями… кое-кого из любителей философии». Об этих, распространившихся в современной ему Андалусии взглядах Ибн Туфайл говорит в конце повести, ссылаясь на них как на одну из причин, побудивших его взяться за перо. По мнению Л. Гудмена, речь в данном случае идет о мистиках, притязавших на полное самоотождествление с Богом. Но с этим вряд ли можно согласиться, поскольку мистики (суфии) не притязали на философскую мудрость. Скорее всего, автор имеет в виду тех, кто, встав на путь грубого «материализма», пренебрегал высшими метафизическими истинами, а возможно, и не скрывая своего скептицизма по отношению к религиозным догмам и предписаниям. Таких людей ал-Фараби называл «ненастоящими философами». Можно обнаружить связь подобного рода воззрений с высказыванием Ибн Сины о действии воображения («летающего сонмища») на людей, которые, не будучи способны мыслить абстрактными категориями, отрицают все, что нельзя представить себе в чувственной форме: «Что же до летающего сонмища, то оно лишь наущает человека считать ложным все незримое, расписывает перед ним красоту поклонения тому, что сотворено природой и искусством, и тайно внушает ему, будто нет другого рождения, нет воздаяния за дурные и благие дела и нет вечносущего над царствием». (Ибн Сина. Трактат о Хаййе, сыне Йакзана // Сагадеев А.В. Ибн-Сина (Авиценна). М., 1980, с. 228).

Намек на ночное путешествие Мухаммада из Мекки в Иерусалим, о котором говорится в 17-й суре Корана.

В тексте, изданном Амином, далее следуют слова, видимо, представляющие собой позднейшую интерполяцию: «…и будто растут там некие деревья, приносящие плоды в виде женщин (это и есть тот самый остров ал-Вак-Вак, о котором повествует ал-Масуди)…».

В средневековой арабо-мусульманской науке земная поверхность делилась с юга на север на семь климатов (поясов). Наиболее умеренным, а потому благоприятным для развития жизни и цивилизации считался четвертый климат, соответствующий широте Средиземноморья.

Точка зрения, высказывавшаяся «философом арабов» ал-Кинди (ок. 800 – 873).

« … те, кто отрицает возможность самозарождения …» – т. е. те, кто придерживается в вопросе о появлении на земле людей религиозной точки зрения. Историю с принцессой и ее ребенком можно рассматривать как аллегорию на ветхозаветный рассказ о первородном грехе и изгнании Адама из рая. Ветхозаветная версия начальной истории человечества в учении Чистых Братьев смыкается с излагаемой далее натуралистической версией, выступая в качестве «небесного» архетипа того, что происходило на земле в пространстве и во времени. «Земной Адам», первый человек, согласно Чистым Братьям, появился там, где для этого имелись соответствующие условия, – в районе экватора, где день равен ночи, температура воздуха постоянна и климат умерен. «Земным раем» они считали гору Якут, расположенную на одном из «островов Индийских», а именно на острове Шри Ланка. При этом ближневосточные энциклопедисты рассматривали возникновение человечества как один из этапов эволюции земной жизни, которому предшествовали этапы появления на земле неразумных животных, до них – растений, а еще раньше – минералов.

Представления о возможности самозарождения живых организмов из «бродящей глины» восходит к античной науке. См.: Аристотель. О душе, с. 415; О возникновении животных, с. 715.

Пневма, или «воздухообразное тело», служит носителем души как совокупности сил, функций организма. То, что душа не может быть отделена от своего носителя ни в чувственном восприятии, ни мысленно, делает невозможным и ее самостоятельное существование после гибели тела.

Ветхозаветное положение, отсутствующее в Коране, но приписываемое исламской традицией пророку Мухаммаду.

В аналогичном контексте световая символика используется в трудах Ибн Сины, а символ зеркала – у ал-Газали, в энциклопедии Чистых Братьев и, по сообщению аш-Шахрастани, у сабиев.

Двойной намек: на философское положение о том, что человеческая душа функционирует, опираясь на силы неорганической природы, и на положение Корана – о том, что Аллах, сотворив Адама, повелел ангелам склониться перед ним. Для философов мусульманского средневековья второе положение было аллегорическим выражением первого, а также тезиса о том, что человек призван познать природу и властвовать над ней.

Точку зрения, согласно которой из трех важнейших органов человеческого тела – сердца, головного мозга и печени – главенствующее положение занимает сердце, Ибн Сина противопоставлял излагаемому в Платоновом «Тимее» тезису о том, что это положение принадлежит мозгу.

В этом, как и в ряде других случаев, развитие некоторых навыков у человека – вплоть до тех, что связаны с методами постижения Истинного Бытия, Ибн Туфайл склонен объяснять, исходя из своеобразной теории подражания.

В происхождении «языка» животных Ибн Сина придавал решающее значение его коммуникативной функции, причем «язык» этот считал основой, на которой развивалась человеческая речь.

Хайй ибн Йакзан наделяется на этом этапе развития высшими психическими силами, свойственными неразумным животным.

По традиции, восходящей к Пифагору и Галену, Ибн Туфайл делит жизнь своего героя на семилетние периоды, или «седмины».

Травянистое растение, род ковыля.