Камо Мабути - Осенние цикады

Новенький мячик
знакомая мне подарила
Дёргаю нитку,
скачки да прихлопы считаю —
вот и день почитай что прожит!..

Гляжу на цветы,
а сердце не знает покоя —
и вместо того
чтобы вешней красой наслаждаться,
предаюсь печальным раздумьям…

Нашёл я приют
на задворках богатого дома.
Не гонят пока,
я живу себе — поживаю
ночь да день, а там и ещё день…

Стоит ли, право,
радоваться, что уйдёшь,
с жизнью простившись,
в мир иной — пусть даже в обитель
самого пресветлого Будды?..

Поистине, сердце [83] Поистине сердце… — В стихотворении обыгрывается чрезвычайно сложная и многозначная семантика слова кокоре (сердце), о котором в «Лотосовой сутре» сказано: «Кроме сердца, ничто не даст закона и наставления…» Кроме того, здесь содержится аллюзия на стихотворение средневекового поэта Ходзё Токиёри: «Именно сердце сбивает с толку сердце, не позволяй же сердцу быть бессердечным к самому сердцу».
себя же сбивает с Пути,
строптивое сердце…
Натяни же крепче поводья,
обуздай свою клячу-сердце!

Не стоит труда
заботиться и волноваться
о том да о сём —
ведь недаром обет всеспасенья
дал когда-то Амида-Будда!.. [84] …обет всеспасенья дал когда-то Амида-Будда! .. — Согласно основной доктрине буддизма амидаистского толка, Будда, давший обет спасти человечество, рано или поздно это сделает, независимо от усилий самих людей. Человек же в пассивном ожидании должен призывать имя Будды Амида в сакраментальной формуле: «Наму-Амида-Буцу!»

Никому не дано
прикоснуться к Пути Благодати, [85] Путь Благодати — учение Будды.
осязать его суть,
но в каждом вздохе и мановенье —
непреложная мудрость Будды…

Право, мне повезло,
что таким вот, как есть, неказистым,
появился на свет —
уповаю на исполнение
принесённого Буддой обета…

Больше всего
полюбился мне в атом мире
вкусный моллюск
из ракушек садзагатáкэ [86] садзагатаке (садзаэ) — крупные раковины со съедобным моллюском. —
тех, что водятся у побережья.

Если нынче с утра
не отвергнет мои приношенья
повелитель морей, —
может быть, наконец сподоблюсь
наловить ракушек к обеду!..

С незапамятных лет
не меняется эта картина:
берег, камни, прибой
и вдали — из моря встающий
смутный контур острова Садо… [87] Садо — большой остров в Японском море неподалёку от побережья пров. Этиго (о-в Хонсю). На Садо находились серебряные рудники.

Что тревожиться зря,
изводить заботами сердце,
если с часу на час
можно ждать исполненья обета
всеблагого Амиды-Будды!..

Здесь, на земле, [88] Здесь, на земле… — Стихотворение почти дословно перепевает тему знаменитой вака поэта Сэмимару из антологии «Синкокинсю».
живём ли мы так или этак —
что во дворце,
что в шалаше из соломы —
всем один конец уготован…

Откуда явилась
в зелёном убранстве весна?
Я дверцу открою
и выйду из хижины в ночь,
чтоб глаз до зари не смыкать…

Приходи поскорей
любоваться бананом [89] …любоваться бананом… — Широкие листья неплодоносящего банана (басё) легко разрываются на полосы порывами ветра, поэтому он издавна служит в японской поэзии олицетворением чувствительности, впечатлительности и уязвимости, главным образом применительно к поэтической натуре. (Кстати, этот смысл заложен и в псевдониме Басё.) близ дома —
будет, право, так жаль,
если ветер осенний растреплет,
разорвёт исполинские листья!..

Стариковский досуг
в час бессонный нынешней ночью
ты разделишь со мной…
Труден был твой путь от селенья
по крутым, извилистым тропам.

Что ж, после того
как я показал тебе горы
во всей их красе, —
не жалею, пусть обрывает
листья с клёнов ветер осенний!

Сколько длинных даров
своего благодатного сада
ты сегодня принёс!
Пусть послужат сперва, пожалуй,
Будде трёх миров подношеньем…

О сливовый цвет,
Хоть ты стариковскому сердцу
отраду верни!
Сколько лет, как на этом свете
у меня друзей не осталось…

Там поставлю
красные листья в вазу,
тут наклею
жёлтый лист на бумагу…
Так, слагая
стихи о кленовых листьях,
провожу я
осень в хижине горной.

Не богаче иных
окраской и благоуханьем,
ветка вишни в цвету, —
но тебе и того довольно,
чтоб постичь скорбящее сердце!..

Видно, век доживать
суждено мне в здешних пределах,
на Куками-горе,
в ветхом доме под сенью рощи
при старинном храме Отóго…

Вдруг как никогда
уныньем повеяла осень —
сквозь плотную мглу
слышу, ливень нещадно хлещет
по зелёным росткам бамбука…

Вишни ранней весной,
а осенью буйные травы —
вот услада моя,
и пускай хоть всю ночь гуляют,
веселятся в селе крестьяне!..

Едва прояснилось —
и снова темнеет от туч
осеннее небо…
Не так ли бывает с душою
в текучем, изменчивом мире?..

Хорошо отдохнуть
в тишине этой хижины горной,
меж деревьев и скал,
под прохладным покровом рощи.
Посох в сторону отставляю…

Теперь уж едва ли
сельчане меня навестят —
на дальних вершинах
и на ближних отрогах гор
неприступно белеет снег…