ИВИ РАН - Ненасилие как мировоззрение и образ жизни

Однако важным событием явился тот факт, что принцип мира и ненасилия был провозглашен и подавляющее большинство Друзей его приняли.

Здесь уместно остановиться на нескольких квакерских трактатах о мире, относящихся к этому времени, которые убедительно показывают, что «Декларация о мире» не являлась изолированным документом, написанным кучкой близких друзей, а отражала настроения всего движения.

Уже известный нам молодой квакер Эдвард Бэрроу в трактате «Посещение любви королю и тем, кого называют роялистами» (1660) утверждает, что, продолжая выступать против угнетения и стремясь к продолжению реформации, Друзья «делают это не путем внешних сражений и борьбы плотским оружием и мечами» 30. В трактате «Оправдание людей Божиих, именуемых квакерами» (1661) он отвергает обвинение в сотрудничестве квакеров с «людьми Пятой монархии». «Что до убийства всех злодеев, — пишет он, — это еще одно ложное обвинение; ибо нашим принципом не является воевать против личности любых людей и убивать их плотским оружием... Мы хотели, чтобы злоба людская была убита, а личность их спасена, и души их освобождены; вот война, которую мы ведем» 31.

К 1661 г. относится известный трактат А. Пенингтона «Кое-что в ответ на тяжелый вопрос относительно защиты невинных властями», написанный им в тюрьме в Эйлсбери. Вопрос, обозначенный в заглавии, формулируется так: «Обязаны ли власти по справедливости защищать тех, кто... отвергает вооруженную борьбу и не может использовать оружие, разрушительное для других творений, дабы защитить себя?» Речь идет, по существу, о допустимости применения государственной властью вооруженного насилия для защиты тех, кто сам защитить себя не может или по причине физической немощи (дети, старики, инвалиды), или потому, что Бог вложил в их души «миролюбие и любовь, милосердие, добрую волю и способность прощать» 32. Пенингтон признает, что Бог замыслил государственную власть «для защиты людей»; и защита эта должна осуществляться путем вооруженной силы.

Но далее следует рассуждение о правомерности применения вооруженного насилия вообще. Как и другие квакеры, он полагает, что первоначально причиной всякого насилия явилось грехопадение первого человека. Следовательно, оно само по себе — результат испорченности человеческой природы. «Не справедливо ли будет, — спрашивает он, — что войны, которые возникли вследствие грехопадения, должны прийти к концу в тех, кого Бог освободил от падения?» И продолжает: «И власти... не должны требовать участия в войне от тех, кого Господь господ искупил от воинственной природы и избрал примерами кротости и миролюбия...» 33.

Обращает на себя внимание то, что Пенингтон разделяет людей на «обыкновенных», «мирских» — и избранных, «детей света», которые не должны сражаться плотским оружием. Помимо явного влияния пуританско-кальвинистского деления на «избранных» и «прочих» (или даже «проклятых») здесь прослеживается идея постепенного перехода к царству всеобщего мира на Земле. Эта идея получает развитие ниже.

Но вначале Пенингтон, подобно Фоксу, доказывает, что вооруженная борьба «несовместима с евангельским духом»; она наполнена «духом мира сего». В Евангелии же «борьба направляется вовнутрь, против вожделений, а не вовне, против творений» 34. Придет время, когда «народ не будет поднимать меча на народ, и не будут они больше учиться воевать» 35. Евангелие распространится по всей Земле, и настанет благословенное время всеобщего мира и благоденствия. Справедливость станет силою народа, «и вместо оружия и силы человеческой, вечная сила распространится в народе, и в духе людей возрастет та мудрость, которая лучше, чем военные орудия» 36.

Разумеется, все это выглядело утопией, и сам Пенингтон понимал это. В духе своего времени он сам возражает себе от лица воображаемого противника: «Но это утопическое государство, или мир на Луне. Возможно ли, чтобы когда-либо такое государство появилось здесь, на Земле?» И убежденно отвечает сам себе: да, возможно. Все зависит от людей. Когда божественный принцип, таящийся в их сердцах, «поднимется и возобладает, тогда справедливость, мир и добрая воля так же естественно установятся среди людей, как это происходит теперь с войнами, схватками, разделениями, соперничеством и т. п.» 37Пенингтон доказывает это с помощью текстов Писания.

Его трактат, несмотря на то, что он писался в тюрьме, полон оптимизма. Уже сейчас, по его мнению, после долгих веков отхода христиан от евангельских принципов, наступает время, когда «Господь начал делать приготовления» к этому счастливому переходу, открыв «принцип жизни в сердцах многих», которые в результате стали «миролюбивы, чисты, скромны, деликатны, невинны, правдосердечны и чутко-совестливы по отношению как к Богу, так и к человеку» 38. Поэтому пришествия царства справедливости можно ожидать весьма скоро.

Но возникает еще одно возражение: что делать, если враг нападет на страну и попытается захватить ее земли? Ответ Пенингтона весьма замечателен своей убежденностью в действенности евангельского пути, столь свойственной ранним квакерам. Во-первых, нашествие иноплеменников не совершается вдруг, пишет он, ему предшествует некоторая подготовка. Именно в этот период следует попытаться мирным путем помешать противнику совершить нападение — как молясь Богу, так и убеждая противника в истинности евангельского учения. Ибо «Евангелие научит народ (если он будет слушать), как и конкретного человека, доверять Господу и... следовать Господу в мирной жизни и евангельском духе» 39.

Однако здесь Пенингтон делает весьма знаменательную оговорку. «Я не говорю это против каких-либо властей или народа, защищающего себя против иностранного вторжения или использующего меч, дабы подавить насилие и злодейство внутри своих границ; ибо настоящее положение вещей может этого потребовать, и великое благословение будет сопровождать тот меч, который по справедливости будет употреблен для этой цели» 40. Отсюда следует, что Пенингтон допускал использование военной силы государством для справедливых и благородных целей; время для всеобщего мира еще не настало, и только отдельные, избранные Богом (подразумеваются, конечно, Друзья), не должны участвовать в сражениях, пусть и справедливых, но «знать, что Господь — их защитник, и каждый день ожидать Его», а не использовать оружия войны 41.

Трактат Пенингтона по ясности заявленных принципов и убедительности аргументации может быть по праву признан одним из важнейших документов-деклараций, заявляющих миру о позиции ранних квакеров по отношению к войне и насилию.

В некоторой степени ту же роль призван был сыграть и трактат Уильяма Смита «Стяг любви», имевший подзаголовок: «Ясный и совершенный выход из войн и раздоров; с кратким свидетельством о пути к миру». Еще в 1659 г. Смит, много времени проведший в тюрьмах за принадлежность к квакерскому движению, писал в трактате «Правильное разделение и истинное различение, показывающее использование меча», что меч (оружие) может быть законно использован только с целью наказания за преступление и насилие 42.