ИВИ РАН - Ненасилие как мировоззрение и образ жизни

Столь же последовательными в отстаивании мирной доктрины были и другие Друзья. Так, Ф. Хоуджилл в 1663 г. на суде утверждал, что квакеры «никогда не будут участвовать в войне или подобных вещах, которые наносят вред другим» 56. Известны случаи обращения в квакерство солдат, которые решительно отказывались носить и употреблять оружие, и множество писем Друзей друг к другу, повторяющих и обосновывающих принцип ненасилия 57.

Но наиболее ясно, аргументированно и последовательно эти идеи были выражены в «Апологии» Роберта Баркли, которая как бы завершает и подводит итог квакерскому мировоззрению, сложившемуся к концу XVII в.

Баркли принадлежит ко второму, более молодому поколению квакеров. Он родился в 1648 г. на севере Шотландии и был сыном солдата-протестанта, сражавшегося сначала в Европе в Тридцатилетней войне, а затем в Англии в гражданских войнах. Р. Баркли проходил обучение в иезуитском колледже во Франции, где получил солидное образование и знания по теологии и патристике. После реставрации он вслед за своим отцом присоединился к квакерам и стал одним из активнейших проповедников и апологетов их вероучения.

Наиболее известное из его произведений — «Апология истинного христианского богословия» — было написано и издано на латыни в Амстердаме в 1676 г. и в переводе на английский — в 1678 г. В течение двух веков оно оставалось основным учебником квакерской веры и практики жизни по всему западному миру. Апология включала разделы о Писании, грехопадении человека, об откровении, об искуплении, об оправдании, богослужении, крещении, отношении к гражданской власти и пр. Изложение отличалось ясностью, логикой и было насыщено ссылками на библейские тексты.

Принцип ненасилия наиболее полно изложен и аргументирован Баркли в тезисе 15 — «О суетных и пустых обычаях»; однако Баркли уделяет ему внимание и в других главах «Апологии». Поскольку мирная доктрина Баркли подробно изложена нами в упомянутой выше статье 58, здесь коснемся лишь тех ее аспектов, которые прямо касаются проблемы насилия и способов сопротивления ему.

Любое насилие для Баркли — несомненное зло. Его порождает отступничество от евангельского учения и неуважение к христианскому нравственному закону, из-за чего «мир наполняется насилием, угнетением, убийством, надругательством, грабежом, разрушением, огнем и мародерством, а также всеми видами жестокого и похотливого поведения» 59. Подобно Фоксу и Уинстэнли, он считает человеческую жадность, зависть и вожделения плоти основой насилия. Для того чтобы победить его, необходимо, по слову апостола Павла, «распять плоть со страстями и похотями» (Гал. 5. 24) .

Баркли проводит четкое различие между ветхозаветными и новозаветными этическими принципами. Моисеев закон разрешал древним иудеям отмщение и допускал военное и иное насилие «по причине их жестокосердия» 61. Но ветхозаветные пророки призывали к милосердию, щедрости и прощению.

Главные аргументы против насилия он, однако, черпает из новозаветных текстов, прежде всего из Нагорной проповеди, где иудейский Закон противопоставляется братской христианской любви, непротивлению злу насилием, прощению обид, любви к врагам. Вывод Баркли определен: как невозможно примирить Бога с дьяволом, Христа с антихристом, «так же невозможно примирить войну и отмщение с христианской жизнью» 62. То же доказывается и с помощью текстов апостольских посланий и творений Отцов Церкви.

Но более всего, в согласии с квакерской традицией, Баркли опирается не на букву, а на дух христианского учения. Это дух мира, незлобия, долготерпения и любви. «Несмотря на то, что Он, кого по праву называют Царем мира, — пишет он о Христе, — совершенно ясно воспретил своим детям совершение любого насилия, таковые находятся среди подстрекателей к вражде. Он же приказал им делать как раз обратное. По примеру его они должны следовать путями терпения, милосердия, прощения и других добродетелей, достойных христианина» 63.

На возможное возражение, что «защита является естественным правом и религия не разрушает природу», он отвечает, что послушание евангельским заповедям не разрушает природу человека, а укрепляет ее и совершенствует. Такое послушание «поднимает нас от естественной к сверхъестественной жизни» 64.

Проблема нравственной дозволенности сопротивления насилию, агрессии, угрозе жизни невинных или беззащитных людей силой всегда относилась к категории наиболее трудноразрешимых. Она включает в себя вопросы и о роли гражданских властей в обществе, и о возможности участвовать в их деятельности. Многие христианские церкви придерживаются того мнения, что Евангелие и Отцы Церкви запрещали лишь личное отмщение, а не использование оружия вообще — для защиты родной страны, своей личности, семьи или имущества. Поэтому, когда правительство приказывает защищаться, следует ему повиноваться, ибо христианство учит подчиняться властям. На это Баркли отвечает, что если правитель является воистину христианином, то он прежде всего должен подчиняться принципу «люби врагов своих». «Тогда, — продолжает он, — для него станет невозможным приказывать нам их убивать. Если же он не является воистину христианином, тогда и он и мы должны подчиняться Иисусу Христу, нашему Господу и царю» 65.

Понимая неготовность большинства людей к такому жертвенному поведению, Баркли допускает компромисс и считает в ряде случаев возможным защищаться с оружием в руках в случае прямого нападения. Однако это допущение не относится к «детям света» — квакерам. Для них «незаконно... защищать себя с помощью оружия. Из всех людей они должны возлагать полное упование на Господа» 66.

Здесь следует подчеркнуть принцип жертвенности, готовности принять страдание, типичный для ранних Друзей и напоминающий о первых последователях христианской веры. Наряду с рационализмом и логикой, присущими Баркли, конечное упование он возлагает на воздаяние в загробной жизни. Мистический элемент в его учении не вытеснило еще влияние «века Разума». Те, кто, подобно Христу, терпеливо и самоотверженно перенесут все страдания и поношения, получат награду в «Его царствии» 67. Призыв «не сражаться, а страдать», только еще намеченный в «Апологии», получит дальнейшее развитие в сочинениях младшего современника Баркли Уильяма Пенна.

«Апология» Р. Баркли завершает собой документальное оформление квакерского принципа мира и ненасилия. При этом если до него квакеры, не исключая и самого Дж. Фокса, в основном защищали идею ненасилия от разного рода обвинений, искажений и непонимания, то Баркли первый заявил о ней как о непременной составной части всего квакерского учения и, более того, попытался доказать, что она является обязательным компонентом христианства вообще, что насилие, в том числе военное, и исповедание христианской веры — несовместимы.