Павел Катаев - Алтайское солнце

В 1954 году газета «Правда» писала:

20 февраля . «В Сибири, на Урале, в Северном Казахстане и других районах страны имеются огромные площади целинных и залежных земель. Коммунистическая партия и Советское правительство ставят задачу — с весны текущего года начать широкое освоение этих земель под посевы зерновых культур, и в первую очередь пшеницы…»

21 февраля . «Большая ответственность ложится на партийные организации, советские и сельскохозяйственные органы тех районов, где развёртывается освоение земель. Речь идёт прежде всего о таких районах, как Алтайский край, Кустанайская, Кокчетавская, Северо-Казахстанская, Омская, Чкаловская и ряд других областей, которым предстоит поднять и засеять большие массивы залежных и целинных земель…

…За один вчерашний день около 200 молодых ленинградцев сообщили о своей готовности ехать на неосвоенные земли Сибири.

В райкомы комсомола Ярославской области от молодых патриотов поступило уже свыше 600 заявлений с просьбой направить их на работу по освоению целинных земель…»

22 февраля . «Сегодня первая группа москвичей уезжает на Алтай. По решению Министерства сельского хозяйства первые группы молодёжи, направляемой в районы освоения новых земель, составляются из москвичей — инициаторов патриотического начинания».

23 февраля . «Первая группа москвичей выехала на Алтай. В 23 часа 10 минут поезд отходит от перрона Казанского вокзала».

1 марта . «Алтай встречает посланцев Москвы».

18 апреля . «Оживлённо сегодня в Кулундинской степи. Агрономы и землеустроители вместе с полеводами и механизаторами на новых землях разбивают участки, намечают маршруты для работы тракторов. Длинной вереницей тянутся в эти дни по дорогам мощные дизельные трактора. Разбрасывая брызги, мчатся автомашины, груженные горючим, удобрениями, семенами.

На Алтай уже прибыло более 15 тысяч комсомольцев».

Заканчивалось лето 1954 года.

На низком перроне, возле облупившегося штакетника, выкрашенного коричневой краской, Женя увидел двух загорелых мужчин в светлых рубашках с закатанными рукавами. Мужчины внимательно всматривались в проплывающие мимо них вагоны. Прижав лоб к стеклу, мальчик уставился на тех двух мужчин, узнавая и не узнавая своего отца и дядю Саню Пастухова.

Вагон тихонько прокатился мимо и начал со скрежетом останавливаться. И — остановился. Всё. Конец пути.

— Кажется, приехали, — с облегчением вздохнув, проговорила Ольга Георгиевна. Быстро и ловко прибралась она в купе: остатки еды, завернув в салфетку, спрятала в сумку, смахнула со столика в ладонь крошки.

Женина младшая сестрёнка Маришка сидела по другую сторону столика и, как Женя, смотрела через окно на перрон.

— А папа где? — спросила девочка.

— Вот же они — папа и Пастухов! — сказала мама и закричала — Мы здесь! Идите сюда!

Вряд ли снаружи услышали это восклицание, однако же мальчик видел, как дядя Саня подтолкнул в бок отца, кивнув в сторону Женькиного окна, и мужчины рысцой побежали к вагону. И вот они уже стоят внизу, под окном, и зубы их сверкают в улыбке. Николай Сергеевич жадно всматривается в лица сына, жены и дочки, которые, приплюснув носы к стеклу, смотрят на него.

Лишь только взгляды Женьки и его папы встретились, мальчик почувствовал: никогда они с отцом не расставались, и Барнаул, куда только что подошёл поезд, — родной Женькин город, в котором он прожил всю жизнь и вот снова вернулся после длительного отсутствия. Женька здесь впервые, но ему кажется — давным-давно знает он небольшое здание Барнаульского железнодорожного вокзала, узорной кирпичной кладки с невысоким кирпичным шпилем и широкими окнами. Не вокзал — дворец!

Небольшая уютная площадь перед вокзалом, куда вышли приехавшие и встречающие, окружённая высокими тополями с пожелтевшими, подсохшими листьями, скрутившимися в трубочки, и белёсыми морщинистыми стволами, также показалась мальчику знакомой.

Над входом в здание вокзала мальчик увидел красное полотнище: «Дорогие целинники! Добро пожаловать на Алтай!» Лозунг уже успел выцвести, кое-где краска потекла.

Таких лозунгов, приветствующих отряды добровольцев, которые направлялись из разных городов Советского Союза в районы освоения целинных и залежных земель, Женька много видел из окна вагона на больших и маленьких станциях. Лозунги не были одинаковыми. Одни приветствовали посланцев Москвы, или Ленинграда, или Прибалтики, другие желали успехов в освоении целинных земель Казахстана или Оренбургской области. Читая эти приветствия, Женька словно бы повторял знания, которые приобрёл за последние полгода не в школьном классе, а в самой жизни. Ведь не было дня, чтобы мальчик не узнавал чего-нибудь нового о жизни и работе добровольцев на целинных землях Алтая, Казахстана, Оренбургской области. Хотя, конечно, больше всего интересовали Женьку новости с Алтая, где работал его отец.

И всё же лишь сейчас, на привокзальной площади города Барнаула, мальчик отчётливо понял: приветствие над входом в здание вокзала несколько месяцев назад вывешено здесь специально для того, чтобы встретить именно Николая Сергеевича, именно Пастуховых и ещё многих-многих других добровольцев, да и сейчас встречает его самого, именно Женю Дроздова, будущего ученика третьего класса, его маму Ольгу Георгиевну и сестрёнку Маришку.

Николай Сергеевич подхватил оба чемодана и, ссутулясь от их тяжести, побежал через площадь к открытому «газику», ожидающему возле пивного ларька.

Дядя Саня пытался выхватить из рук Дроздова-старшего тяжёлую ношу, но тщетно. Так они и побежали к автомобилю: один — запыхавшись от тяжести и быстрого бега, другой — раздосадованный на товарища, что тот не позволил ему помочь.

Возле ларька стояла толпа мужчин, ожидающих, когда ларёк откроется. Один из мужчин с загоревшим морщинистым лицом, в сером, выгоревшем на солнце пиджаке, из коротких рукавов которого высовывались огромные кисти рук, потрескавшихся, мозолистых, спросил у Женьки:

— Из каких краёв будешь?

Женька не сразу сообразил, что ответить, замялся. Светло-зелёные глаза из-под выцветших белёсых бровей смотрели на него внимательно, с весёлым интересом. Мальчик вдруг понял, что разговор начинается серьёзный, мужской, что не как к маленькому мальчику, а как к солидному приезжему обратился к нему незнакомый взрослый человек.

— Откуда, говорю, приехал сюда, в Барнаул? — повторил вопрос незнакомец, и Женя ответил солидным, взрослым голосом:

— Из Москвы.

Незнакомец обрадовался, даже в ладоши хлопнул: