Ярослав Морозов - Ларин Петр и фабрика волшебства

«Неужели только я его слышу?» — удивился мальчик.

Пётр отошёл от окна и чуть не поскользнулся, едва удержав равновесие.

— Иди к следующей двери.

— А где же дверь?

Ларин обернулся и увидел чёрный плащ и чёрную шляпу. Он заспешил вслед за директором. Когда мальчик его нагнал, тот уже стоял у двери.

— Входи. Только возьми вот это, — бесшумно повернулся изящный ключик, крышка чёрного ящика открылась. На кроваво-красном бархате лежал самый обыкновенный фонарик, корпус которого сверкал серебром. Преображенский поднёс коробку к Ларину. — Бери этот фонарик, Пётр Ларин. Он не простой, он волшебный. У него настолько сильный луч, что всё попавшее в зону его света мгновенно исчезает. Тебе позволено включить его трижды. Запомни: ты можешь нажать на кнопку три раза. Всего лишь три раза! А теперь иди.

Мальчик сжал фонарь в правой руке. Металл приятно холодил ладонь, большой палец Пётр положил на пластмассовую кнопку. Он толкнул железную дверь. Та, издав душераздирающий скрежет, немного отъехала в сторону, но до конца не открылась.

Ларин навалился на неё плечом. Из темноты пахнуло сыростью и гнилью. Смрад был нестерпимый, ничего подобного никогда раньше мальчик не испытывал. За дверью оказались скользкие каменные ступени, очень высокие. На стенах из огромных булыжников поблёскивали маслянистые капли зловонной жидкости.

Он спускался в подземелье, прижимая фонарик к груди. Глаза постепенно привыкали к темноте. Касаться осклизлых стен было противно.

Наконец ступени кончились. Перед ним лежал узкий тоннель с тёмными неровными проёмами на обе стороны. Он хотел спросить, куда идти дальше, но рядом никого не было.

«Вперёд», — решил Ларин и, прижимая фонарик к груди, сделал первый шаг.

В подземелье было холодно, и он почувствовал, что начинает дрожать. Тогда он упёрся в стену и, постояв, решил свернуть направо. Ещё более узкий тоннель заканчивался стеной. Он свернул ещё раз направо, затем уже не помнил, сколько раз и в какую сторону сворачивал.

Единственное, до чего Пётр додумался, так это то, что он попал в лабиринт, из которого нет выхода. Но если он в него попал, значит, должен быть выход!

Мальчик блуждал и блуждал по странным тоннелям. Он уже устал, ноги налились свинцом, голова кружилась. После одного из поворотов Ларину показалось, как что-то мохнатое тронуло его за правое плечо и соскользнуло. Оглянувшись, он увидел огромного паука, одного с ним роста. Выпученные глаза были налиты кровью, челюсти скрежетали, издавая противные звуки. Так скрежещет гвоздь о стекло.

Мальчик бросился убегать. Сзади слышались шаги восьми лап, постоянный шорох. Ларин свернул, прижался к стене, почти распластался. Паук пробежал рядом, мягкие шелковистые щетины то ли гигантских лап, то ли тела паука коснулись лица Петра, и он зажмурился.

«Сейчас он вернётся, он меня чует, догонит и сожрёт, и тогда я не смогу отыскать маму» — эта тревожная мысль пронзила сознание Петра.

— Успокойся, соберись, — вспомнил он уроки Егора Вячеславовича, — надо очень сильно захотеть.

Шорох возвращавшегося паука приближался. Мальчик собрал в кулак всю волю и пошёл прямо на стену. Это было тяжело. Он буквально продавливал её своим телом. Стена хоть и была плотная, но поддалась. Иногда он слышал, как рвётся одежда и кусочки ткани остаются в стене. Такое бывает, когда продираешься сквозь густые колючие кусты.

Одна стена, вторая. Ларин замер и обернулся. Стена позади стала прозрачная, и он увидел паука. Тот навалился на стену, как будто та была стеклянной витриной, — наверняка паук видел мальчика, но пройти сквозь стену не мог, лишь скрёб по ней своими восемью лапами.

«Он сейчас обойдёт преграду, — догадался Пётр, — и опять погонится за мной. Мне надо пройти весь лабиринт насквозь. Но у меня нет сил».

Он поднялся на ноги, сунул за пояс фонарик, при этом подумал: «Я, конечно, могу пройти ещё одну стену и увеличить расстояние между мной и мерзким пауком с кожаным брюхом ещё метров на пять. Но тогда вся энергия кончится, как она кончилась у Тараса Ващенко, когда он держал ключ в подвешенном состоянии между пальцами».

Ларин поднял ладонь кверху и запрокинул слегка голову. Он вспомнил бабушкин дощатый сарай, косые лучи, в которых сверкали пылинки, сквозь которые летела стрекоза, похожая на игрушечный вертолёт. Тут же представил себя сосудом, который наполняет золотой луч космической энергией.

Паук уже появился из-за угла, готовый броситься на подростка. Передние лапы поднялись, ещё мгновение — и паук настигнет его.

Ларин сделал шаг в стену. Вторая стена поддалась легче, чем первая. Паук прыгнул и ударился о камни. Но Пётр уже был по другую сторону стены.

Дальше он шёл не оглядываясь, как игла проходит через ткань, сложенную во много слоёв. Одежда была изорвана, на щеке кровоточила ссадина, фонарик торчал из-за пояса.

«Получилось! — ликовал Пётр. — У меня всё получилось!»

Но его приключения в этом странном мире только начинались. Каменные плиты пола вдруг качнулись, и Ларин, даже не успев сообразить, что происходит, теряя равновесие, сорвался и полетел вниз, в глубокий бездонный колодец. Упал в воду, подняв кучу брызг, погрузился, затем вынырнул и уцепился руками за решётку.

Он как обезьяна начал карабкаться по решётке, перелез на другую сторону. Здесь не было стен, сквозь которые можно было пройти, поэтому Ларин растерялся. Он ничего не видел сквозь толщу камня.

«Что же делать дальше?» — подумал он, перебравшись на другую сторону решётки и оказавшись в замкнутой пещере.

И тут он услышал голоса и увидел, что от стены отделяются тени. Ларин стал присматриваться. Кто-то был без руки, кто-то без головы, а кто-то и вовсе разрубленный надвое. Туловище двигалось само по себе, а ноги сами по себе. Пётр заметил, что внизу лежали изрубленные человеческие тела. Зрелище было не из приятных. Мальчик поднял голову и тотчас отскочил от решётки и прижался к стене. Где-то высоко над головои работал какой-то странный механизм. Его детали хрустели, скрежетали, соприкасаясь одна с другой, слышалось звяканье металла.

«Может, в эту шахту опускается какая-нибудь клетка, чтобы меня поднять?» — предположил он.

Но Ларин ошибся. Сверху стремительно опускался огромный остро отточенный нож, похожий на маятник часов. Этот маятник был метра три в диаметре, на прочной цепи. Призраки шарахались от ножа, пытаясь спрятаться. Некоторым это удавалось, а другим не везло. Сверкающий диск отсекал руки, головы, а затем взмывал вверх, чтобы снова опуститься.

«С его помощью можно выбраться наверх, — рассуждал Пётр. — Но как? Края ножа острые как бритва, за них не уцепишься — отрежешь пальцы. Но ведь мои сверстники, ученики школы, умеют примагничивать к себе ключи, утюги, металлические линейки. Неужели я не смогу примагнититься к этому диску? Если не смогу, то уже не выберусь отсюда.